В начале этой лекции необходимо назвать имена европейских историков, которые внесли личный и существенный вклад в разработку проблем источниковедения. Среди них люди разных национальностей: немцы и австрийцы Иоганн Густав Дройзен (1808–1884), Георг фон Зибель (1817–1895), Юлиус фон Фриккер (1826–1902), Эрнст Бернгейм, французы Шарль Виктор Ланглуа (1863–1920) и Шарль Сеньобос (1854–1942), поляк Марцели Хандельсман (1882–1945), русские Василий Осипович Ключевский (1841–1911). Николай Павлович Загоскин (1851–1912), Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский (1863–1918), Михаил Николаевич Тихомиров (1893–1965), украинские историки Владимир Бонифатьевич Антонович (1834–1908), Дмитрий Иванович Багалий (1857–1932), Иван Петрович Крипьякевич (1886–1967), Вячеслав Ильич Стрельский (1910–1983). К числу источниковедов послевоенного времени (после 2-й мировой войны) относятся Иван Дмитриевич Ковальченко, Александр Павлович Пронштейн, Сигурд Оттович Шмидт, Ольга Михайловна Медушевская, Лев Никитич Пушкарёв, грузинский учёный Реваз Кандидович Кикнадзе и татарский исследователь Мир-касым Усманов.

Среди обобщающих работ по библиографии исторического источниковедения назовём книгу „Разработка проблем теоретического источниковедения в советской исторической науке. 1960-1984: аналитический обзор”. Редкая книга. Это аналитическое издание ИНИОН. Автор данного обзора И.Л.Беленький (М., 1985). Здесь по разделам даются основные проблемы теоретического источниковедения.

Вторая позиция, фундаментальная, это - монография, автор ее профессор Иван Дмитриевич Ковальченко: „Методы исторического исследования” (Москва, 1987).

Обращаю также Ваше внимание на труд московского учёного Льва Никитича Пушкарёва. Передо мной автореферат его докторской диссертации, защищенной в Москве в Институте истории СССР АН СССР в 1969 г. Диссертация называлась: „Типологическая классификация русских письменных источников по отечественной истории” (Москва, 1969). Затем (в 1975 г.) вышла его монография: „Классификация русских письменных источников по отечественной истории”. В диссертации и монографии впервые сделана попытка четкого определения категорий, дефиниций „тип”, „род”, „вид”. Произведен историографический обзор понимания исторического источника и классификации. И, что очень важно, им создана и разработана циклическая и линейная схема классификации источников. Связано это с тем, что четкой грани между отдельными видами источников не существует. Поэтому, чтобы показать наглядно соотношение между их разными видами, родами и разновидностями, Лев Никитич предложил циклическую, круговую и линейную классификацию, где видно соотношение между разными видами и разновидностями источников.

Назовем работу Сигурда Оттовича Шмидта, который уделил очень большое внимание вопросам классификации исторических источников. В 1969 г. под его редакцией вышел уникальный и, я бы сказал, классический сборник статей под названием „Источниковедение. Теоретические и методические проблемы”. Можно сказать, что материалы этого сборника дали существенный импульс для развития, углубления исследований источниковедческой проблематики не только в нашей стране, но и других странах, в которых занимаются этим направлением. В этом сборнике имеется статья С.О. Шмидта: „Современные проблемы источниковедения”, которая имеет большое теоретическое и практическое значение. Две другие статьи Сигурда Оттовича помещены в материалах IV Всесоюзной конференции по источниковедению и специальным историческим дисциплинам и сборнике Ленинградского отделения Института истории АН СССР. В 1983 г. были опубликованы в Москве доклады этой источниковедческой конференции под названием „Актуальные проблемы источниковедения и специальных исторических дисциплин”. Вам известно, что эта конференция состоялась 31 октября — 2 ноября 1983г. в г. Днепропетровске, и сборник этот, и конференция открывались обсуждением статьи С.О.Шмидта, председателя Археографической комиссии Академии наук. Статья называлась „Источниковедение в кругу других научных дисциплин и вопросы классификации источников (постановка вопроса)”. Продолжение этих сюжетов нашло свое воплощение в другой статье, опубликованной в 1985 г. в Ленинграде в сборнике ЛОИИ, — „Вспомогательные исторические дисциплины”, выпуск 16. Статья С.О.Шмидта озаглавлена: „О классификации исторических источников”. Статья оригинальная, дискуссионная. Некоторые материалы этой статьи сегодня я в своей лекции буду излагать, соглашаясь с определенными позициями автора или полемизируя с ними.

И, наконец, две статьи Ивана Дмитриевича Ковальченко. Они связаны с научными конференциями. На III источниковедческой конференции 1979 г. в Новороссийске Иван Дмитриевич предложил в качестве дискуссионного доклад „Исторический источник в свете учения об информации (к постановке вопроса)», а затем, в 1982 г., в №3 журнала „История СССР” была опубликована его статья почти под тем же названием: „Исторический источник в свете учения об информации (к постановке проблемы)”.

Имеется еще статья автора вашего спецкурса Николая Павловича Ковальского под названием „Проблемы классификации письменных источников в современной советской историографии”. Содержание этих тезисов опубликованы там же, где и статья С.О. Шмидта, - „Актуальные проблемы источниковедения...”, тезисы доклада на источниковедческой конференции 1983 г.

И последняя позиция. Автор - Светлана Владимировна Воронкова, в этом же сборнике тезисов конференции в Днепропетровске ее статья: „Эволюция видов письменных исторических источников (к постановке проблемы)”.

Можно было бы продолжить этот список литературы, поэтому мы рассмотрели лишь основные публикации за последнее время.

Обратимся к главным аспектам нашей темы.

Итак, определение исторического источника. Я начну с того, что источниковедение и историография тесно и интегрально связаны между собой. Изучение историографии невозможно без знания источниковой базы определенных периодов, определенного времени, в какой степени она была воспринята, введена в научный оборот, что и какой корпус источников был в руках исследователей, каким они располагали, какова была источниковая основа трудов историков - и монографических, и синтетических, многотомных, и отдельных статей.

С другой стороны, очень важно знать, как развивались взгляды ученых, как совершенствовалась методика, как пополнялся, насыщался содержанием, менялся характер понятийного аппарата, как развивались знания историков в области источниковедения, т.е., это - историография источниковедения. Итак, мы видим два направления научных изысканий: историография источниковедения и источниковедение историографии. Здесь большое поле для деятельности исследователя, для изыскания, выявления, изучения процессов и т.п.

Я хотел бы сказать, что одним из фундаментальных в источниковедении понятий, и, видимо, в не меньшей степени, в историографии, является понятие исторического источника. Вчера мы говорили, что есть объект и предмет источниковедческого исследования. Занимаясь объектом источниковедческого исследования, мы должны иметь представление о дефинициях, аппарате исследования. Исторический источник, я бы сказал, что это - кредо, фундамент источниковедческого исследования. Хотя к источникам обращались исследователи начиная с античности, (на предыдущих лекциях такие экскурсы были нами сделаны), но определение, что такое исторический источник, в исторической литературе возникло лишь в XVIII в.

С самого начала зарождения русской исторической науки, Василий Никитич Татищев (1686-1750) впервые произвел собственную, оригинальную классификацию исторических источников (но, что действительно характерно и даже удивительно в какой-то степени), однако он и не применил к ним самого термина „исторический источник”, который появился несколько позже в исторической науке. Это свидетельствует о поступательном движении исторической науки, историографии. Опыт историографии свидетельствует, что не все сразу ученые могут применить и раскрыть необходимые категории, понятийный аппарат. В своем „Предъизвещении”, т.е. во введений (нужно сказать, что это теоретическое и методологическое введение в историю Российскую, хотя и имеет длинное название, а в сокращенном виде как „Предъизвещение”), В.Н.Татищев произвел обзор источников, но не дал определения термина „источник”. Он говорил о том, что помогает историку в изучении прошлого, но сам термин не назвал.

Впервые термин „источник” в нашем понимании был употреблен в работе немецкого историка, академика, приглашенного Герардом Фридрихом Миллером в Россию — Августа Шлецера в работе „Опыт русского летописания”, естественно, на немецком языке. Слово „летописи” он не применял, а по западным эталонам называл их анналы, хроники... Работа издана уже после того, как ученый уехал в Германию. В Геттингене он издал свой труд в 1768 г. Здесь впервые появляется термин „источник” и то на немецком языке — „quelle”. Но определения этого термина он тоже не дает. Кстати, он делит эти „quelle”, т.е. источники на главные и дополнительные, или побочные, второстепенные .

Определение источника появляется в русской историографии лишь только благодаря трудам Василия Осиповича Ключевского, о котором речь уже шла. В его курсе „Источники русской истории”, который никогда при его жизни не увидел света, впервые дано определение источника как „памятника”. Традиция В.О.Ключевского была столь, я бы сказал, влиятельна, длительна и авторитетна, что включая и Михаила Николаевича Тихомирова термин „памятник”, в понимании источников как памятников, почти на сто лет вошел в русскую, и не только в русскую, историографию. В.О.Ключевский отмечал, что исторические источники — это или письменные или вещественные памятники, в которых отразилась угасшая жизнь отдельных лиц и целых обществ. Можно сказать, что данное определение источника являлось более узким, чем тот огромнейший корпус, который сохранился и которым историк пользуется. Все ли источники являются памятниками? Далеко нет.

Дальнейшее развитие этого тезиса нашло в трудах другого крупного дореволюционного историка Сергея Фёдоровича Платонова (1860-1933). Профессор Петербургского университета С.Ф.Платонов, создатель, как и В.О.Ключевский, своей научной школы историков. Он и его ученики, после Октябрьской революции, в 20-х — начале 30-х годов терпели гонения от официальной советской историографии, — М.Н.Покровского и не только Покровского. Я вчера говорил о том, что когда приглашали тогда еще и не кандидата, но в будущем академика Н.М.Дружинина, то он утверждал, что С.Ф.Платонов якобы являлся создателем контрреволюционного заговора интеллигентов, белогвардейцев против советской власти. Такое приписывалось этому выдающемуся русскому ученому. Так вот С.Ф.Платонов читал великолепные лекции по русской истории в Петербургском университете. Он работал там и тогда, когда там трудился и А.С.Лаппо-Данилевский. Это та же когорта русских ученых. Академик С.Ф.Платонов издал в 1894 году свои лекции, а в женских гимназиях учили русскую историю по С.Ф.Платонову. Конечно понятно, что он стоял на позициях официальной народности. Схема русской истории - - по царствиям. Кстати, эта тенденция осталась и в советских учебниках по отечественной истории. С.Ф.Платонов дал следующее определение источников: „В обширном смысле понятие исторического источника включает, или заключает в своем содержании всякий остаток старины”.

Итак, появилось новое представление об источнике — как остатке старины. Источник — всякий остаток старины, той эпохи, которую изучает историк. Кстати, это определение дает нам тоже не полное представление об источнике. Остаток. А может быть не только остаток? А может еще и традиция? Тут отсутствует многовариантность. Но попытка такая была сделана. Надо сказать, что и Дюркгейм говорил, что источник — это результат человеческой деятельности. Очень расплывчатое понимание. Какой деятельности? Все ли, что мы делаем является источником? Подумаем. Все ли. Вся ли наша деятельность способствует созданию источников для исторической науки? Вся ли? Вероятно, далеко не вся.

Итак, мы бы сказали, что в области источниковедения конца XIX века вырисовывались две тенденции: первая - показать, что источник — это памятник, а другая, что это остаток.

В то же время совершенно незамеченным в историографии остался труд профессора права Казанского университета Николая Павловича Загоскина. Он читал лекции в Казанском университете по истории права русского народа. Этот лекционный курс оставался, как не странно, за пределами историографии. Передо мной ксерокопия этого замечательного труда, который должен изучить каждый историк, как и труды А.С.Лаппо-Данилевского по методологии истории, как и работу Владимира Степанович Иконникова (1841–1923) „Опыт русской историографии”.

Н.П.Загоскин в работе „История права русского народа” (том 1-й), изданной в Казани в 1899 г. и представляющий собой огромнейший фолиант в несколько сот страниц, показал себя блестящим знатоком документальных источников и специалистом в области анализа источников по русскому праву. Он предложил то определение исторического источника, которое было воспринято в советской историографии в 70-е годы XX века. Вот какие моменты бывают в историографическом процессе. Вот что такое историографическая ситуация, как идет процесс заимствования, как происходит восприятие трудов смежных наук и т.д.

Н.П.Загоскин писал: „Под источником мы разумеем все (курсив мой.- Н.К.) то что может дать нам возможность познать истины, раскрытие которых составляет предмет данной науки, так как цель всякого человеческого знания - открытие истины. Исходя из этого общего положения, - продолжал профессор Н.П.Загоскин, - мы можем определить понятие источников истории данного народа, как совокупность материала, при посредстве которого получаем мы возможность изучить явления минувшей жизни этого народа, в их постепенном развитии, и выяснить законы, которым подчинялось эти последние”.

Слово „все” имеет здесь принципиальное значение. Мы отметим слова „все” и „познать истины”, раскрытие которых составляет предмет данной науки. В продолжении этой фразы заложена глубокая мысль. Обратите внимание: „Так как цель каждого знания -раскрытие истины”. Великолепно! Цель всякого человеческого знания -открытие истины. Я бы сказал, может быть, глобальной истины, или - небольшой истины, но истины. Это цель. Цель всякого человеческого знания.

И далее Н.П.Загоскин говорит знаменательную, сакраментальную фразу: „Все то, - что способно послужить нам средством познания минувшей жизни народа”, — и тут писал, „что это письменные повествования, рукописные документы и акты, устные предания, произведения устной и письменной словесности, прежние и современные народные обычаи...” и т. д., „тем сам приобретает значение источников к познанию истории этого народа”. Прошло много лет, и такое широкое понимание исторического источника было забыто, не стало воспринятым академической и вузовской науками, подготовкой студентов -историков. Оно осталось за пределами научных знаний.

Мы говорили, что в исторической науке и в историографической есть периоды спада и подъема, прогресса и регресса. Разные историографические ситуации. Когда вы будете писать свои дипломные работы, обратите внимание, хотя бы „микро внимание”, но посмотрите, где шёл процесс интенсивный исследования данной проблематики, а где наметилось какое-то отставание.

Вопросы о темпах научного исследования я поставил в название одной из моих статей, она еще не опубликована. Проблема темпов. Проблема, нереализованных историографических научных замыслов, нереализованных темпов. Это проблема очень интересная.

Вообще-то обычно рассматривается историографический процесс как какой-то планомерный, поступательный.
В нашей историографии говорилось постоянно, что между буржуазной и демократической историографией, дворянской и марксистской историографиями имелись существенные противоречия и методологические отличия. Но ведь это же одна сторона процесса. Вопрос о поступательном движении, цикличности движения, вопрос о темпах и причинах-объективных и субъективных, почему замедлялись темпы, почему не создались в определенных центрах историографические школы, — это же проблема очень интересная, и вместе с тем чрезвычайно важная в методологическом и концептуальном отношениях, принципиальная. В целом — это вопрос о нереализованных возможностях в историографии. Это, нужно сказать, до сих пор не привлекало внимания исследователей.

В послереволюционный период появляются такие авторы как Г.П.Саар („Источники и методы исторического исследования”. - Баку, 1930), А.М.Большаков („Лекции по русской истории. Введение в изучение истории”. - М.; Пг, 1923), С.Н.Быковский («Методика исторического исследования».-Л.,1931), А.В.Шестаков („Методика исторического исследования (Из опыта для опытов)”. - Воронеж, 1929.) Следует также назвать труд выдающегося белорусского учёного Василия Ивановича Пичеты (1878–1947) „Введение в русскую историю: Источники и историография”. - М.;Пг, 1923. Я не буду останавливаться на анализе этих работ в области источниковедения и методики исторического познания.

В этой плеяде представляет интерес малоизвестная и не использованная, не воспринятая широкой научной общественностью и источниковедами, и не только источниковедами, лекция, в будущем академика, выдающегося русского историка Бориса Дмитриевича Грекова (1889–1953). Эта лекция была прочитана им, жившим тогда в Ленинграде, в Вечернем Институте Красной профессуры и на историческом факультете в Ленинградском университете в 1934-1937 гг. В этой лекции Б.Д.Греков сформулировал широкое определение исторического источника: „Исторический источник в широком понимании термина - это буквально всё (курсив мой - Н. К.) откуда мы можем почерпнуть сведения об интересующем нас предмете, т.е. всё (курсив мой - Н.К.), что служит средством исторического познания. Будет ли это письменный документ, или предания или вещественный памятник, - всё равно: раз он используется нами в качестве средства для изучения - это будет исторический источник”.

В 1940 г. вышел известный вам учебник по источниковедению истории СССР с древнейших времен до конца XVIII в. Это был первый стабильный учебник по источниковедению истории СССР, автором которого являлся Михаил Николаевич Тихомиров. В этом учебнике 1940 г. ученый предложил традиционную дефиницию исторического источника по В.О.Ключевскому: „Под историческом источником понимают всякий памятник прошлого, свидетельствующий об истории человеческого общества”. Если обратимся ко второму изданию (1962 г.) этого учебника, то в начале параграфа первого 1-й главы это определение исторического источника полностью аналогичное как и в издании 1940 г. Обратите внимание, что М.Н.Тихомиров отмечает, что под историческим источником понимают всякий памятник прошлого. Интересно бы знать, о ком идет речь, кого он имел в виду - кто „понимают”?

Итак, в представлении М.Н.Тихомирова, исторический источник — всякий памятник прошлого, свидетельствующий об истории человеческого общества. Затем следует предложенная им классификация исторических источников. Михаил Николаевич писал, что историческими источниками служат рукописи, печатные книги, здания, предметы обихода, древние обычаи, элементы древней речи, сохранившиеся в языке и т.д. Одним словом — все остатки прошлой исторической жизни. В этой фразе заметен определенный синтез, включая дефиницию источников В.О.Ключевского плюс определение С.Ф.Платонова - „все остатки человеческой жизни”.

Несмотря на все прошедшие методологические изменения, мэтры русской историографии и источниковедения имели огромное влияние на понимание исторического процесса. Когда бы сказал М.Н.Тихомиров, что данное определение исторического источника принадлежит Ключевскому, то, может быть, эту дефиницию взяли бы под сомнение.
 
В дальнейшем, все больше и больше расширяется понимание исторического источника, и историки отходят от представления об источниках как памятников или остатков и традиций, и все больше приобретает значение, и входит в обиход понимание источника более широкое.

В Советской Исторической Энциклопедии, а именно в 6-м томе (1965 г.) Лев Никитич Пушкарёв, отмечает, что исторический источник — это все непосредственно отражающее исторический процесс и дающий возможность изучать прошлое, и разъясняет, что очень важно для нас, т.к. потом будут определенные коллизии и изменения этого понятия, — все, созданное, человеческим обществом.

Это понимание исторического источника нашло свое воплощение в известной вам статье Сигурда Оттовича Шмидта 1969г. Но С.О.Шмидт формулирует несколько по-другому эту дефиницию: все, откуда черпаются сведения о прошлом. Это очень важно, т.е. не только непосредственно отображающие исторический процесс, но и помогающие познать, понимать, изучать ход процесса.

Готовилась IV источниковедческая конференция в Днепропетровске, и Сигурд Оттович предложил дискуссионную, блестящую, великолепную статью, название которой у вас уже записано. В этой статье, в докладе, который обсуждался, а не зачитывался на конференции, С.О.Шмидт выдвинул тезис, (причем он заметил в своем выступлением, что знал о том, что будут очень многие противники его концепции, но решил возбудить аудиторию и дать импульс для дискуссии) о том, что «применительно к задачам прикладного источниковедения, можно ограничиться прямой определенностью и признать, что исторический источник — все, что источает историческую информацию». Следует остановиться несколько на этом вопросе.

По мнению С.О.Шмидта историческим источником является все, могущее быть использовано для познания исторического прошлого или для познания прошлого человека. Как это понимать - ”все”? Могут быть неодушевленные предметы. Да, могут быть стихийные бедствия, например —- извержение Везувия, Чернобыльская катастрофа, землетрясение в Ашхабаде, гибель Помпеи и гибель Атлантиды. Вот эти явления, эти стихийные бедствия, эти трагедии человеческого существования, не зависимо от воли человека, могут ли в какой-то степени включаться в понимание источников? В какой степени? И как они включаются? Наводнения, стихийные бедствия в Египте. До сих пор не ясно как проходил всемирный потоп и был ли он? А, вероятно, что все ж таки что-то было. А те катаклизмы, которые происходили на заре человеческого существования — оледенение огромных территорий?

С.О.Шмидт предложил считать это источниками познания человеческого общества. Так он вышел из этого положения. А это значит, что источниками познания человеческого общества, не историческими источниками, а источниками познания человеческого общества следует признать и то, что существенно и независимо от целенаправленной деятельности человека, но, в определенной мере, обуславливает развитие человеческой жизни. Конечно, что в определенной мере. Но зачастую настолько «в определенной мере», что мы иногда, как, например, события, связанные с трагедией, которая произошла в нашей стране в 1986 г., что мы и до сих пор не можем себе представить демографические масштабы этой катастрофы и другие, конечно, это дискуссионный вопрос. Вы можете соглашаться или нет, но мое дело, как преподавателя, разъяснить, что это надо знать.

Итак, это та среда, которая окружает человека, естественная географическая среда, физико-биопсихические свойства человека, антропогенные и техногенные факторы — влияние человека на природу и природы на человека. Вот такие вопросы поставил С.О.Шмидт. Вопросы дискуссионные, но они говорят о том, что мы должны глубже понимать природу и круг источников.

В последнем, втором издании вузовского учебника „Источниковедение истории СССР” под редакцией заведующего кафедрой источниковедения Московского госуниверситета им. М.В.Ломоносова академика, профессора Ивана Дмитриевича Ковальченко авторский коллектив, включая и ответственного редактора, состоял в основном из историков МГУ. В их числе - А.В.Муравьёв, С.В.Воронкова, Л.В.Милов, М.Т.Белявский, Н.Б. и В.М. Селунская, Ю.Л. Машков, Л.Д.Дергачёва.

Особо важна первая глава учебника „Предмет и задачи источниковедения”, 1-й параграф которой называется „Общие теоретико-методологические проблемы источниковедения”.

В этом учебнике подчёркнуто, что „центральным, краеугольным в источниковедении и в исторической науке является  п о н я т и е  и с т о р и ч е с к о г о  и с т о ч н и к а  (разрядка в тексте учебника. - Н.К.). Это обусловлено своеобразием исторического познания, заключающимся в том, что между объектом изучения (исторической реальностью) и субъектом изучения (историком) находится исторический источник”.

Не менее важен тезис о том, что исторический источник является „основой наших знаний о прошлом”.

В этом учебнике предложено следующее определение исторического источника:
«И с т о р и ч е с к и е  и с т о ч н и к и  (разрядка в тексте учебника. - Н.К.) - это всё (курсив мой - Н.К.) отражающее развитие человеческого общества и являющегося основой для ехо.. научного познания, т.е. всё (курсив мой - Н.К.), созданное в процессе человеческой деятельности и несущее информацию о многообразных сторонах человеческой жизни».

Не менее важное положение о единстве в источнике объективного и субъективного. „Каждый источник, - значится в этом учебнике, - субъективен, поскольку он является продуктом человеческого познания, творением субъекта. С другой стороны, исторический источник объективен как в силу того, что он сам является частью исторической действительности, так и потому, что творцы источника способны объективно отражать действительность”.

Выделены основные теоретико-методологические вопросы источниковедения, а именно определение исторического источника и предмета источниковедения, классификация исторических источников, основные методологические принципы изучения и использования исторических источников, содержание и последовательность основных стадий работы с источниками.

Заканчивая обзор дефиниций, которые содержатся в вузовском учебнике под редакцией И.Д.Ковальченко, отметим, что исторический источник составляет теоретическое единство объективного и субъективного и утверждается окончательно понимание источника как „все”. Вместе с тем слово „все” в данном случае в менее широком понимании, чем у С.О.Шмидта. В этом вузовском учебнике по источниковедению при определении термина „источник” акцентируется слово „все”, что отражает развитие человеческого общества, созданное в процессе человеческой деятельности и несущее информацию о различных сторонах его общественной жизни. С этим термином не вполне можно согласиться. Как понимать общественную жизнь? Как понимать социальную жизнь? Если все понимать общественной жизнью, то надо иметь ввиду, что, кроме общественной, есть и другие стороны жизни. Личная жизнь. На нее влиет, конечно, социум общества.

В научных исследованиях необходимо выделять персонологические (персоналийные), которые касаются отдельных личностей, историков, научных обществ. Особый интерес представляют научные журналы, в том числе исторические. Чрезвычайно важным является изучение научных исторических школ. Для того чтобы проводить выявление, какие научные исторические школы существовали (историографические, источниковедческие, исторические, и другие, в области нумизматики, сфрагистики, исторической библиографии), необходимо знать какие должны быть необходимые критерии и признаки научных школ, кто был их мэтром, их персональный состав, кто дал импульс, какие нереализованные были возможности для их развития, когда это проходило? Это необходимо изучать в комплексе историографических явлений и процессов.

Остановимся на вопросе классификации историографических источников. Какие же виды историографических источников? Это труды историков, включая их монографии, отдельные статьи, рецензии. Я хочу сказать, будете писать дипломные работы, и сделаете попытку классификации историографических источников, вы сразу подымаетесь совершенно на другой уровень. Обычно говорят: „Вот я использовал такую литературу”. Ну и что, что использовал. А вот попытку классифицировать эти ваши историографические источники, особенно когда вы занимаетесь какой-то персонологической проблематикой, или вообще историографией вопроса, то кроме хронологического среза по периодам, как хорошо было бы показать, что историографическими источниками для данной работы служат именно такие. И, таким образом сразу_подымаете работу на определенный уровень. Я это знаю по себе, когда наши студенты делают попытки выполнения таких работ. Многие даже не задумываются об этом, а составляют, преимущественно, библиографические обзоры (перечни).

Итак, к числу историографических источников относятся монографии, статьи, рецензии, воспоминания данного историка, к примеру, Н.М.Дружинин („Воспоминания историка”). Имеются также и неопубликованные (хранящееся в архивных фондах рукописные наследия историков). Имеются некоторые историографы, которые считают, что, если какой либо труд историка не введен в научный оборот, то его не надо изучать с точки зрения историографического процесса. Моя одна знакомая, кстати, очень яростно отбивалась — Она утверждала:
— Зачем мне архивы? Я занимаюсь историей историографии.
— Как?! Конечно надо!
— Да вот оно не было введено в научный оборот. Его никто не знал!
— Ну и что?

К примеру, отсутствие публикации во второй половине XIX - начале XX вв. лекций В.О.Ключевского по русскому источниковедению (этот курс был только издан в 50-х гг. XX в.), естественно, нанесло определённый урон русскому источниковедению, однако, его существование в рукописном виде явилось, несомненно, существенным историографическим фактом, и его обязательно надо учитывать при изучении научного наследия учёного, и вообще историографии XIX в.

Тоже, между прочим, не был издан источниковедческий курс В.Б. Антоновича, а только на мимеографе (множительным способом) в 1881 г. в качестве студенческого конспекта, и на него делались сноски узким кругом историков.

Вторая группа историографических источников; второй класс историографических источников, составляют рецензии, биографии.

Следующая группа — это эпистолярное наследие. Это письма историка к другим лицам и письма к нему. Интереснейший памятник. На мой взгляд, эпистолярии находятся на грани между документом и нарративом. Есть часть документальная, очень часто в эпистолярии есть нарратив — оценка, интерпретация, описание и т.д. Также как и печать, о которой задавали мне сегодня вопрос. Печать... Сложность этого источника в том, что он находится на грани между двумя родами источников между нарративами и документами. Итак, это — второй блок — эпистолярии.

Третье. Это рецензии на труды данного автора. Обзоры трудов этого автора другими учеными.

Следующее — воспоминания об ученом. И, наконец, самое грустное — это некрологи. Причем очень важно здесь посмотреть источники хронологического среза: прижизненные оценки, прижизненные характеристики и обзоры, и посмертные. Причем в разные хронологические периоды. Все это заслуживает внимания со стороны исследователей.

Следующий вопрос после историографического источника — классификация источников.

Сразу надо сказать, что классификация исторических источников представляет собой объективный аналитический процесс, прием, и, вместе с тем, метод исторической науки. Если естественные науки имеют дело с экспериментом, то в гуманитарных науках нет места эксперимента, но зато есть место классификации. Очень важное место приобретает классификация. Классификация приобретает форму объективного, независимого от человека процесса. Это мое мнение. Т.е. мы не можем произвольно классифицировать какие-то памятники, как нам захочется. Классификация основана на объективных признаках и отчасти на объективных, заложенных в самой природе исторического источника.

Пример: „Русская правда” и „Соборное Уложение” Алексея Михайловича. Можем ли мы их поменять местами. Сказать, что это такой-то вид, а то такой-то. Ясно, что все законодательные памятники будут законодательными. Начиная от законов Хаммурапи и кончая нашими интерпретациями законотворчества Верховного Совета и Съездов Советов. Парламентские диспуты, дискуссии, материалы сеймиков мы не спутаем никак с хрониками. Т.е. объективные признаки заложены в основу классификации. В своем выступлении на Днепропетровской конференции, я попытался сделать обзор как в советской литературе, кстати, и не только в советской, стоит вопрос в отношении классификации.

Распространена была классификация на две большие группы: на остатки и предания. И в учебнике, возможно и вас так учили, что все источники делятся на два большие класса. Один — исторические остатки, а другой — историческая традиция. На сегодняшний день историческая наука отошла от этого деления. Уже лет 15. Да, Дройзен, конечно, и Дюркгейм, Ланглуа и Сеньобос, придерживались этого деления, и даже классик — Лаппо-Данилевский. Но развитие источниковедения, как науки, совершенствуется. Доказана условность и несостоятельность такой классификации. Не рассматривая, кто и как в историографии классифицировал исторические источники, у нас такой необходимости нет, это может быть для аспирантов можно было говорить, скажем только, что в настоящее время ведущей является типолого-видовая классификация по типам, родам и ввдам. Определения даны в работе Л.И.Пушкарёва. Я сказал бы, что с некоторыми изменениями, модернизацией, модификацией, я предлагаю эти его дефиниции. Дефиниции, конечно, условны, но, все же наиболее адекватны.

Итак, что такое тип исторического источника? Типы - большие группы источников, которые различаются между собой, или объединяются, как удобнее это сказать, способом или методом кодирования или фиксирования информации. Итак, в связи с этим, и, что, между прочим, есть у учебнике М.Н.Тихомирова и во всех вузовских учебниках источники, делятся на такие большие классы, группы, которые называются типами. Вы можете сами сказать, что это: письменные, вещественные, устные, языковые (лингвистические), этнографические, кино-, фоно-, фотодокументы, Все археологические источники, принадлежат к классу вещественных.

Некоторые историки предлагали еще два типа источников. Вячеслав Ильич Стрельский и Милица Васильевна Нечкина (1901-1985), предложили еще два типа исторических источников, как особые. Можно соглашаться, а можно не соглашаться. Это - произведение изобразительного искусства и памятники художественной литературы, которые выделены как особые типы. Почему так получилось? Потому, что это деление очень условное. Можно выделять еще типы исторических источников. Есть еще возможности. Но о каких произведениях изобразительного искусства можно говорить, как об источниках? Задам вам риторический вопрос. Могут ли быть произведения Сурикова „Боярыня Морозова”, или „Утро стрелецкой казни” источниками по истории XVII —XVIII вв.?

— Могут?!

— Да могут! Эти картины могут быть источниками также и по изучению художников-передвижников, или по изучению художественного наследия Сурикова. Да? А вот картины „Бурлаки на Волге”, „Не ждали” могут быть источниками по изучению истории XIX века. Также как „Опять двойка”, о представлении, как наши школьники учились в послевоенные годы.

Конечно, это условные деления. Поэтому, ведется поиск. Я бы сказал, что вызывает интерес схема, которую предложил Сигурд Оттович Шмидт. Опять мы к нему возвращаемся. На конференции в Днепропетровске он предложил такую типологическую классификацию: а) вещественные, все, начиная от археологии до современных машин и бытовых предметов. Ясно. Все; б) изобразительные, все, что можно изобразить: искусство, фотодокументы, кинокадры, все, что изображает, на глаз; в) словесные источники (разговорная речь, фонодокументы, устное творчество, и письменные источники, вот так он предлагает назвать словесные источники. Естественно, что если нету слова, то письма не будет; г) звуковые. Какие звуковые? Он предлагает: „Бессловесные или в сочетании со словом”. Тут что-то не все ясно; д) поведенческие, т.е. обрядово-коллективные деяния (трудовые, бытовые, коллективные действия). Вот такие четыре типы он предлагает. В очередном томе сборника „Вспомогательные исторические дисциплины” в статье по классификации источников он предложил ещё один их тип — конвенциональные источники — условные изображения графическими знаками, т.е. ноты, знаки математические, химические и другой символики; схемы, а к звуковым он добавил еще и аудиальные — шумы, звоны, записи голосов птиц, животных и т.д. Записи голосов птиц и животных, мне кажется, как-то не совсем подходят к историческим типам источников.

Источники письменные делятся на роды. Что такое род? Имеется два рода письменных источников. Роды - это большие группы, письменных источников объединяющиеся в зависимости от степени отображения или воплощения объективной реальности, действительности. Если источник непосредственно отображает или отражает действительность, или воплощает, то это - документальный источник. Вот первая группа — документы. Если опосредственно, через призму субъекта, то это будет повествовательный источник, или нарративный, (narratio — повествование). Значит если непосредственно, — это будет документ. Какие виды документов? Пожалуйста. Это законы, указы, Соборное уложение, грамоты, конституция и т.д. и т.п. Статистика туда же.

Если письменные источники отражают реальную действительность опосредственно, через призму человеческого представления, то это нарративные — летописи, хроники, записки иностранцев, периодическая печать, в той части когда это фельетон, корреспонденция и т.д.

Роды письменных источников делятся на виды и разновидности. Дефиниция вида самая сложная в источниковедении. Есть несколько представлений понятия вида. То, что предлагает Л.Н.Пушкарев — это синтез определения двух учёных, сделанных до него А.А.Курносовым и М.К.Макаровым, опубликовавши свои статьи в Московском государственном историко-архивном институте. Вид письменных источников представляет собой единство формы и содержания. Так предлагается. Хотел бы сказать, что это очень мало, что нам дает — единство формы и содержания, происхождения.

Источники также могут делиться на массовые и, как говорит М.А.Варшавчик, и как же дальше? — сказать - уникальные? Плохо. Единичные? Массовые и не массовые, лучше так. Нто такое уникальный источник? Трудно сказать. Что такое источник оригинальный? Это тоже непонятно. А вот массовые источники — те, в которых фиксируются массовые явления, к ним относятся, в частности, статистические источники. К числу массовых источников - судебные акты XVI — XVII веков. Это также документы парламентских заседаний, документы сеймов и сеймиков, это Метрики Волынская и Литовская. Всё это — массовые источники.

Вместе с тем есть источники, где не имеется такой частотности тех же структурных частей, т.е. можно сказать, что к массовым источникам можно применить статистический метод, клаузульно-формулярный анализ. Т.е. можно разбивать источники по определенным структурным частям, а потом их сравнивать, и тогда можно просчитывать, можно делать какие-то обобщения.

Источники бывают: введенные в научный оборот и не введенные в научный оборот. Не введенные в научный оборот, т.е. не вошедшие в обиход историков — такие источники называются иногда предъисточниками. С.О.Шмидт специально оттенил несколькими абзацами понятие предъисточника, т.е. источника, который нами не познан, который является,— вещью в себе, а не вещью для нас, terra incognita — непознанная земля. Такое понятие предъисточника.

Следует остановиться также на понятии источниковой базы, её структуре и уровнях. Очень много говорили в литературе, особенно советской, об источниковедческой базе. Но никто так и не определил, что такое источниковедческая база и ее структура. С.О.Шмидт в 1969 г. в своей статье: „Современные проблемы источниковедения”, о которой я вам сегодня напоминал и цитировал, писал о том, что адекватно употреблять не источниковедческая база, а источниковая, ни литературоведческая, а литературная база, т.е. база источников, а не база источниковедческих трудов. Я пытался в какой-то степени разработать этот вопрос. Что такое источниковая база? Под источниковой базой, - представляется совокупность или система источников различных типов, родов и видов по определенной проблеме, в независимости от степени публикации, т.е. введенных в научный оборот, или не введенных, находящихся в архивах, разной степени подлинности (оригиналы, копии, регесты, суммариуши, копиариуши, копийные книги), аутентичности, интенсивности бытования (массовые и не массовые источники), уникальности и единичности, т.е. это - система, совокупность источников по определенной проблематике, территории или времени.

Та источниковая база, которая возникла давно, но могла к нам не дойти, - начальная база или изначальная, т.е. первоначальный комплекс источников, который формировался вместе или вскоре после данных событий. Вследствие природной выборки: стихийных бедствий, военных событий, небрежного хранения, эта начальная база могла быть погублена или частично пропала. Следующий уровень источниковой базы — это источниковый корпус, который сохранился — сохранившаяся источниковая база. И здесь я вижу две группы: потенциальная источниковая база и реальная источниковая база. Под реальной я понимаю то, что уже введено в научный оборот, иначе она можеч быть названа историографически освоенной. Потенциальная источниковая база, это та, которая еще ждет своего исследователя. Итак, представляется возможным выделить несколько уровней источниковой базы, что имеет принципиальное значение для любого исследователя.

Заканчивая данную лекцию, подведём некоторые итоги.

Источниковедение составляет отрасль и направление исторической науки. В научной поисковой работе большое, существенное значение имеет опыт историков ХIХ-ХХ вв., разработка ними проблем теории и методики источниковедения, знания понятийно-дисциплинарного аппарата.

Наиболее важными из них являются такие дефиниции, как определение исторических источников, их классификация, определение понятий типа, рода, вида и разновидностей исторических источников.

Особого внимания заслуживает проблема источниковой базы каждого исследования, её структура и уровни.

Основная литература:

Актуальные проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин и их преподавания в вузах: Тез. докл. III всесоюзн. конф. Новороссийск, 1979. — М.,1979.

Актуальные проблемы источниковедения специальных исторических дисциплин: Тез. докл. IV Всесоюз. конф. Днепропетровск, 1983. — М., 1983.

Биск И.Я. Курс лекций по источниковедению новой и новейшей истории. — Тамбов, 1971.

Блок М. Апология истории, или ремесло историка. – 2-е изд., дополн. — М., 1986.

Бокшанин А.Г. Источниковедение древнего Рима: Учебн. – М., 1981.

Григорьева И.В. Источниковедение новой и новейшей истории стран Европы и Америки: Учебн. — М., 1984.

Ефременков Н.В. Основы научного исследования и методы самостоятельной   работы   студента-историка:   Уч.   пособие. Калинин, 1987.

Источниковедение истории СССР. – 2-е изд. перераб., дополн. - Под. ред. И.Д. Ковальченко: Учебн. — М., 1981.

Ключевский В.О. Курс лекций по источниковедению // Соч.: В 8-ми т. — М., 1959. — Т. VI. — С.5–1 1.; Комментарии. — С. 468–469, 474–481.

Ключевский В.О. Источниковедение. Источники русской истории // Соч.: В 9-ти т. — М., 1989. — Т. VII. — С.5-27; Приложение. — С.401–402, 404–407.

Ковальченко И.Д. Исторический источник в свете учения об информации (К постановке проблемы) // История СССР. — 1982. — №3. — С. 129- 148.

Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. – М., 1987.

Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. — М., 1980.

Люблинская А.Д. Источниковедение истории средних веков: Учебн. —Л., 1955.

Медушевская О.М. История источниковедения ХIХ–ХХ вв. – М., 1988.

Медушевская О.М. Современное зарубежное источниковедение. – М., 1983.

Медушевская О.М. Теоретические проблемы источниковедения. — М., 1977.

Мухина Р.С. Источниковедение истории нового и новейшего времени. — М., 1970.

Нечкина М.В. Функция художественного образа в историческом процессе: Сб.работ. — М.: Наука, 1982.

Николаева А.Т. Вопросы историографии русского источниковедения ХУШ-ХХ вв. — М., 1970.

Николаева А.Т. Основные этапы развития отечественного источниковедения ХVШ-ХХ веков. — М., 1976.

Пронштейн А.П. Источниковедение в России. Эпоха феодализма / Отв. ред. И.Д. Ковальченко. — Ростов н/Дону, 1989.

Пронштейн А.П. Источниковедение в России. Эпоха капитализма / Отв.ред. И.Д. Ковальченко. — Ростов н/Дону, 1991.

Пронштейн А.П, Методика исторического источниковедения. — 2-е изд. — Ростов н/Дону, 1976 (1-е изд. Ростов н/Дону, 1971, вышло под названием „Методика исторического исследования”).

Пронштейн А.П., Данилевский И.Н. Вопросы теории и методики исторического исследования: Уч. пособие. — М., 1986.

Пушкарёв Л.Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. — М., 1975.

Разработка проблем теоретического источниковедения в советской исторической науки (1960–1984гг.): Аналитический обзор / автор И.Л.Беленький. — М, 1985.

Ракитов А.И. Историческое познание: Системно-гносеологический подход. — М., 1982.

Санцевич А.В. Методика исторического исследования. — 2-е изд. перераб., дополн. — К., 1990.

Стрельский В.И. К вопросу о произведениях изобразительного искусства как историческом источнике // История СССР. — 1984. — №1. —С.96-101.

Стрельский В.И. Основы научно-исследовательской работы студентов: Уч.пособие. — К., 1981.

Стрельський В.I. Образотворчий матеріал як історичне джерело // Вісн. Київ.держ.ун-ту. Серія історії та права. — 1967. — №8. —С.95-100.

Стрельський В Л. Російська художня література дожовтневої Росії як історичне джерело // Науковий щорічник за 1956 рік Київ. держ. ун-ту. — 1957. — С. 117–120.

Стрельський В.Ш. Художня ліература як джерело для вивчення історії СРСР // УІЖ. —1983. — № 9. — С. 151–156.

Тартаковский А.Г. Некоторые аспекты проблемы доказательности в источниковедении // История СССР. – 1979. — № 6. — С. 54–80.

Тойнби А. Постижение истории. — М., 1991.

Февр Л. Бои за историю, — М., 1991.

Французова Н.П. Исторический метод в научном познании (вопросы методологии и логики исторического исследования). — М., 1972.

Чумаченко Э.Г. В.О.Ключевский - источниковед. — М., 1970.

Шепелев Л.Е. Работа исследователя с архивными документами.— М.-Л., 1966.

Шмидт С.О. О классификации исторических источников // Вспомогательные исторические дисциплины. — 1985. — Вып. ХVI — C. 3–24.

Шмидт С.О. Современные проблемы источниковедения: Теоретические и методические пробл. — М., 1969. — С. 7–58.

Шульга З.П. О методике научно-исследовательской работы. — Киев, 1973.