Ця стаття - основа доповіді, що була виголошена на конференції "Неоднозначне минуле. Радянський спадок крізь призму модернізації" Київ, 18 березня 2017 р. Українськомовний варіант статті дещо змінений і доповнений побачить світ в друкованому (паперовому) варіанті у збірнику матеріалів конференцій про радянську модернізацію, що готує H!storians.
Ярослава Тимощук в своих заметках путешественницы сравнила Гродно со Львовом: “так уже сталося, що всі красиві міста нагадують мені Львів — це як перше кохання, яке з тобою назавжди. У білоруському Гродно відразу впізнаєш улюблені риси: будинки пишаються своєю архітектурною розкішшю, тутешні мешканці володіють мистецтвом жити без поспіху, запах випічки витає над містом, вуличні музиканти створюють особливі мелодії для міста”1.
Для современного путешественника “открытие” нового города очень часто происходит через сравнение его с чем-то, что он уже хорошо знает (или по крайней мере, думает, что знает). Для украинского читателя такое сравнение (в понимании авторки текста) наверняка более понятно и призвано значительно “приблизить” Гродно, используя все возможные представления и стереотипы: “тут європейськість вживається із радянською спадщиною: ви будете ходити Старим містом із його церквами, костелами, історичними будинками з табличками «Каштоўнасць», минаючи вулиці Радянську, Соціалістичну чи Карла Маркса. Але разом із тим тут дається взнаки близькість до польського та литовського кордонів, тут відчувається дихання Європи”2.
Сопоставление Гродно со Львовом наверняка напрашивается “само собою”. Однако, стоит задать вопрос: почему? Близость Украины и Беларуси в самых разных контекстах наверняка искушает интеллектуала делать такие сравнения: два больших города на западных границах обеих стран, города с богатым историческим наследием, в какой-то степени с похожей судьбой в ХХ веке, состав жителей которых сменился радикально в течении последних 70 лет. Различий при этом хватает: Львов – однозначно больше и имеет большее влияние на культурные процессы в прошлом и настоящем, Гродно – меньше и в символическом поле белорусской культуры уступает Вильно в прошлом и Минску в настоящем. Второй вопрос, который возникает: какова роль советского наследия в истории Гродно? Украинская авторка лишь вскользь пишет о советских названиях улиц исторического центра, но при этом упоминает не наследие советской архитектуры, а именно сакральные здания более ранних эпох. Можно ли утверждать, что советское прошлое не заслуживает внимания современного исследователя, путешественника, жителя? Есть ли нечто общее в городах “западной полосы” Советского Союза, присоединённых окончательно к нему в конце Второй мировой войны? Можно ли говорить о некой особой “советскости” Гродно, Львова, Клайпеды или Выборга?
Гродно со времён раннего средневековья играл значительную роль на балтско-славянском пограничье, был центром самостоятельного княжества, одним из важнейших стратегических центров Великого княжества Литовского и объединённой Речи Посполитой, резиденцией великих князей и королей, местом регулярного проведения сеймов Речи Посполитой, центром торговли и культурного обмена. Последние годы существования Речи Посполитой также связаны с Гродно: здесь проходил знаковый “Немой сейм” 1793 года и здесь жил последний король Станислав Август после своего отречения.Присоединение к Российской империи дало свои импульсы для развития города: статус губернского центра способствовал развитию торговли и промышленности, через город прошла первая на современной территории Беларуси железная дорога, однако город так и не получил высшего учебного заведения или такого вида общественного транспорта как трамвай. События первой половины ХХ века затронули город очень сильно: после немецкой оккупации в период Первой мировой войны Гродно стал на короткое время временной столицей Белорусской Народной Республики, затем был присоединён к возрождённой Польше в качестве уездного центра и уступал по своему развитию только воеводскому центру в Белостоке. В период Второй мировой войны и после неё Гродно претерпел трагическую смену большинства своих жителей (знаковыми событиями были Холокост и выезд значительного числа горожан в Польшу в процессе послевоенных “репатриаций”) и в итоге стал областным центром Белорусской ССР.
Советский период истории города начался в 1939 году и остался в памяти горожан как “первые Советы”, сменившись оккупацией нацистской Германией в 1941 году (с формальным присоединением города к III Рейху). Трёхдневная оборона города в сентябре 1939 года польскими добровольцами, полицией и жителями “вернулась” в исторический дискурс только в самом конце 1980-х годов и сейчас составляет важный момент в новом историческом дискурсе. Период 1939-1941 годов был коротким и не оставил в ткани исторического центра неких важных изменений. Разрушительные последствия Второй мировой войны и немецкой оккупации оставили более значительные следы и городское пространство таким образом было “освобождено” для последующих архитектурных и композиционных изменений советского периода.
Советское прошлое города только в последнее десятилетие начинает привлекать исследователей. После восстановления независимости Беларуси в 1991 году большинство историков обращало внимание на те периоды, о которых было гораздо сложнее писать в связи с советской идеологией – особенно период Великого княжества Литовского и Речи Посполитой, а также межвоенного времени.
Временное отдаление от советского периода побуждает исследователей обращаться к нему всё чаще, прежде всего, чтобы зафиксировать его как можно более полнее. Авторы первой монографии города, изданной в ХХI веке уделили истории советского города значительное внимание, что указывает на важные изменения в историописании3.
Советское прошлое можно изучать не только с помощью многочисленных письменных и печатных источников, воспоминаний, но также с помощью визуальных источников, которые зачастую выпадают из поля зрения исследователей. Профессиональная и любительская фотография в ХХ веке стала органичной частью повседневной жизни и её развитие способствовало фиксации не только портретов в срежиссированных позах и интерьерах, городских видов или идеальных ландшафтов, но и городской среды в своём развитии и без непосредственного вмешательства фотографа. Разнообразие визуальных источников позволяет делать выбор и останавливаться на каком-то одном их типе или виде.
Интересным объектом изучения являются изданные в государственных издательствах фотоальбомы различных городов Советского Союза (как правило большим тиражом). Они были призваны быть не только приятным подарком для гостей города, но и важным свидетельством изменений городского пространства в советскую эпоху. Отображённое в них городское пространство прежде всего должно было показывать кардинальные изменения в жизни большой страны – индустриализацию, развитие транспортной инфраструктуры, важных социальных объектов и самого человека труда. При этом реальность города могла не совпадать с тем образом, который фиксировался в фотографиях и в итоге тиражировался для восприятия массовым читателем.
Как подчёркивает в своём исследовании Ганна Павловская, путеводители и фотоальбомы являются «наиболее показательными инструментами для создания стереотипов для городских жителей и туристов и они использовались в отражении «официального» образа города»4. Фотоальбомы были своеобразной витриной города, через неё читатели должны были себе представить городское пространство прежде всего через призму советских изменений. Важным моментом в случае Гродно был тот «исторический багаж», который следовало «уравновесить» фотографиями модернизированного, главным образом, индустриального пространства. Сложившийся в средневековье и новое время исторический центр города в 1920-1930-е годы не претерпел таких значительных изменений, как города Советского Союза. Модернистские виллы или общественные объекты, построенные польскими архитекторами в межвоенное время существенно не разрушали сложившегося облика города, лишь дополняя новые районы застройки. Единственным утраченным сакральным объектом в этот период была Александро-Невская православная церковь, разобранная в 1938 году под предлогом расширения проезжей части. Церковь планировали восстановить в другом районе города, но начавшаяся в 1939 году война помешала осуществлению этих планов. Для польской общественности эта церковь была явным свидетельством доминирования Российской империи на этих землях в период разделов и в итоге стала жертвой идеологического вмешательства в городское пространство5.
Преобразования исторического центра Гродно в советском стиле начались уже во второй половине 1940-х годов. Они затронули прежде всего центральную площадь города (исторический Рынок): были снесены частично разрушенные в период немецкой оккупации дворец Радзивиллов, ратуша и ряд других зданий. Таким образом площадь была значительно расширена и давала возможность для последующих архитектурных преобразований. В 1958 году на площади был построен Дворец культуры текстильщиков – здание в псевдоклассицистическом стиле, служащее в качестве трибуны для массовых демонстраций и митингов. В северо-западной части площади в 1961 году варварским образом был взорван один из старейших сакральных объектов города – костел Пресвятой Девы Марии (известный как Фара Витовта). Таким образом город лишился не только важного исторического наследия, но и важной визуальной доминанты.
В 1966 году в государственном издательстве «Беларусь»6 в Минске был издан первый фотоальбом Гродно7. Автором текста был известный писатель и общественный деятель Алексей Карпюк8, стихи к альбому написала поэтесса Данута Бичель-Загнетова9. Саморепрезентация города в этом издании оказалась не только направленной в индустриальное будущее, но и подчёркивала яркое прошлое города. По подсчётам Ганны Павловской, в альбоме было 9 панорамных фотографий центра города, 5 фотографий Старого замка, по одной фотографии православной и лютеранской церквей, 9 фотографий католических костёлов и только две фотографии фабрик и три фотографии памятников10. В связи с этим преобладанием исторической (главным образом сакральной) архитектуры в этом визуальном ряду, альбом критиковался на уровне областной организации коммунистической партии. Известная поэтесса и общественная деятельница Лариса Гениюш11 в письме Миколе Прашковичу 19 января 1967 года писала об этом альбоме так: «нашы гродзенцы пасьля непрыемнасцяў з альбомам “Гродна”, для якога тэкст пісалі Дануся і сябра Аляксей, вельмі скептычна заглядаюцца на справу друкавання майго зборніка. [...] Жаль мне вельмі сябра Карпюка. Апрацаваць такі альбом – 17 тысяч экземпляраў, і ўсё гэта зьнішчыць... Карпюк жа камуніст стары і падкаваны, а калі начальству не спадабаўся ідэалягічна зьмест абразкоў?! Ім магла не спадабацца толькі іх беларускасьць... Там жа, на вярхох, наагул, здаецца, беларусаў амаль няма, і таму няма дзіва, “co im to nic nie podoba”12, альбо «не нравится»13.
Недоумение писательницы и яркой представительницы национального движения вызывало именно то, что диссонанс между представленным визуальным материалом и представлениями о «советском городе» «нарушался» обычной прогулкой по улицам Гродно: «бедны Карпюк, бедныя мы. Сапраўды прыпамінаюцца сярэдневяковыя спрэчкі аб тым, ці яйцо скаромнае, ці поснае. Ходзім жа ля гэтых будынкаў, бачым іх, думаем, а ў альбоме яны супроць ідэалёгіі... Сафістыка і годзе! Няма чаго рабіць людзям, як толькі нішчыць усё беларускае...»14. Следует предположить, что наличие такого значительного количества изображений сакральной архитектуры не вписывалось во вторую волну атеистической пропаганды в СССР и в связи с этим – с разрушением и перепрофилированием религиозных объектов. Наличие таких фотографий в альбоме могло создать совсем иное впечатление у читателей, противоположное цели самого издания.
Однако, альбом в итоге вышел, но его потенциальные читатели в Гродненской области сталкивались с огромными трудностями в его приобретении. В письме от 5 февраля 1967 года Миколе Прашковичу Лариса Гениюш писала: «Ён15 стараецца ўгаварыць мяне каб, я Вас папрасіла ўкрасьці (даслоўна!) для яго адзін экзэмпляр альбому «Гродна», які ляжыць у выдавецтве «Беларусь» тагды, калі ўсе грамадзяне чакаюць яго, не дачакаюцца. Галоўнай прычынай, дзеля якой гродзенскія дзяржыморды ня хочуць дазволіць продаж альбому, зьяўляецца сказ Аляксея Карпюка: «Каб злучыць усе вулкі і вулачкі Гродна, то атрымалася б дарога аж да Вільні!» Чаму да Вільні, на Захад?! Вось гвалт! Каб напісаў: дарога да Калымы ці ў Комі АССР, было б, мабыць, усё ладна16». Здесь авторка обращает внимание сразу на два момента: Алексей Карпюк писал про дорогу в Вильно, что могло восприниматься партийными деятелями как свидетельство значения этого города для белорусской культуры, и, соответственно, в качестве потенциальной «претензии» к Литовской ССР, что могло однозначно трактоваться как проявление «национализма». Вильно при этом, как обратила внимание Лариса Гениюш символизировало стремление на «Запад», а не на «Восток» (хотя в географическом смысле Вильнюс находится к северо-востоку от Гродно). Упоминание Колымы и Коми – это указание на пребывание самой Гениюш в советских лагерях Коми и Мордовии в 1949-1956 гг.
Фотоальбом 1966 года можно назвать не только свидетельством «вписывания» Гродно в белорусский контекст (патриотическое по содержанию введение, запоминающиеся стихи), но и ярким примером продуманного и качественного графического дизайна и подбора фотографий.
Рис.1 [титульный лист фотоальбома «Гродно» 1966 г. с фрагментом стихотворения Дануты Бичель-Загнетовой17]
Рис. 2 [Вид на Фарный (иезуитский) костёл и фрагмент Советской площади18]
Рис. 3 [Вид на Старый замок и Коложскую церковь св. Бориса и Глеба19]
Стоит отметить, что если вид на Старый замок и Коложскую церковь (см. рис. 3) ярко подчёркивает исключительно историческую застройку самой старой части города, то на фотографии Советской площади на первом плане видны прежде всего новые жилые здания, а в перспективе – строящийся кинотеатр «Гродно», который стал одном из значимых объектов советского периода (см. рис. 2). Строительство новых жилых кварталов было, не смотря на критику партийного руководства также важным объектом для составителей альбома. Расширение границ города и увеличение его населения (в 1960-е годы прежде всего в северном и северо-западном направлении) показано на примере строительства жилого квартала на улице Доватора (рис. 4).
Рис. 4 [Строительство жилого дома на ул. Доватора20]
Второй фотоальбом с видами Гродно вышел в 1975 году21 и практически полностью разрывал преемственность с тем визуальным рядом, подписями под фотографиями и вводным текстом со своим предшественником. В альбоме 1975 года Гродно показан как советский город, в котором есть только небольшой намёк на несоветское историческое и архитектурное прошлое. Визуальная наррация22 этого издания в корне отличалась от предыдущей: составители использовали фотографии исторического центра таким образом, чтобы в кадре не было исторических архитектурных доминант (в первую очередь, сакральных объектов) и чтобы большинство фотографий было посвящено советской архитектуре и строительству. Гродно в представлении авторов должен был быть запечатлён как город, устремлённый в будущее, город модернизированный, город будущего нового коммунистического общества. Текст альбома был не только на белорусском и русском языках, но также на польском, английском, немецком и французском.
Фотографы здесь представлены прежде всего как свидетели и фиксаторы настоящего, устремлённого в будущее. Прошлое здесь – только несущественный фон, который читатель должен не замечать. Гродно в этом издании показан насколько это было возможно, именно как советский город – без «лишнего» архитектурного наследия, где преобладают фабрики, заводы, просторные проспекты и новые многоквартирные жилые дома. У читателя должно было создаваться впечатление, что Гродно принципиально не отличается от других городов Советского Союза. Стремление к такой «идеологической стерильности» в итоге значительно обезличило визуальный образ города.
Во вводном тексте к альбому И. А. Калюта своё отношение к истории выразил следующим образом: «- Смотрите и запоминайте, - скажут вам, - Вот чудо XII века, созданное руками зодчих, Коложа, а это – чугунная арка въездных ворот, тех самых ворот, через которые в декабре 1825 года выводили войска, перешедшие на сторону декабристов и отказавшиеся присягать новому царю. Под каменными сводами этой тюрьмы томились люди с горящими, как факел, сердцами – коммунисты Западной Белоруссии. А здесь заседал Гродненский военно-революционный комитет. Вот в этом доме останавливался проездом в Белосток Ф. Э. Дзержинский. Там, у речного причала, швартуется теперь теплоход «Ольга Соломова», названный в честь отважной комсомолки-партизанки, героически погибшей в неравном бою с гитлеровцами... Нельзя, однако, относить Гродно к разряду городов, живущих одними воспоминаниями. В сегодняшнем Гродно ни на минуту ни теряется ощущение современных ритмов, ритмов ХХ века»23. Исторический экскурс в вводном тексте также интересен в плане расположения акцентов на тех или иных периодах прошлого: период Великого княжества Литовского и Речи Посполитой не упоминается вообще: после строки о упоминании Гродно в «Слове о полку Игореве» сразу идёт информация про приветствие Петра I в 1705 году. Следующие за этим события – война 1812 года, восстание 1863 года («выдающийся сын белорусского народа Кастусь Калиновский, взгляды которого формировались под влиянием идей русских революционнеров-демократов А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, создал и возглавил в Гродно революционную организацию»24), революция 1905 года, межвоенный период и Вторая мировая война описаны прежде всего с точки зрения рабочего и коммунистического движения. Прошлое города в наррации этого альбома вписывалось в общее представление о белорусской истории, которая не только не отделялась по сути от истории России, но и подчёркивались разнообразные белорусско-российские связи. Характерно в этом тексте и то, что целый период истории (эпоха Великого княжества Литовского и Речи Посполитой) просто «выпадал» из наррации.
Третий фотоальбом, посвящённый городу вышел в 1988 году, уже в условиях значительной либерализации советского политического режима. Тексты в альбоме были только на белорусском и русском языках. Политика «перестройки» внесла определённые коррективы и в тот набор фотографий, представленных в альбоме. Здесь можно уже увидеть практически все архитектурные памятники, не включённые в предыдущий альбом – в первую очередь церкви и костёлы, а также замки и здания XVIII- начала ХХ века. Характерно, что единственными сакральными памятниками старины, которые так и не появились в этом издании (как и в предыдущих альбомах) были гродненские синагоги. Упоминание о богатейшем еврейском наследии города можно встретить только в последующих книгах, изданных уже в период независимости Беларуси. Автор вводного текста к этому альбому, Пётр Макаров обратил внимание на различные периоды истории города, в частности на период средневековья и нового времени, специфику города в пространственно-архитектурном аспекте: «историческую часть города создают архитектурные ансамбли XVI-XVIII веков, гражданские строения более позднего периода. Здесь всё волнует – узкие улочки, сохранившие древний облик и планировку, старинная брусчатка на этих улочках, по которым, кажется, только вчера проходили Э. Ожешко, Ф. Богушевич, Тётка... Здесь обдумывал свои обличительные выступления против иезуитов выдающийся мыслитель-атеист Белоруссии XVII века Казимир Лыщинский. Улицы Гродно помнят стремительные шаги Петра Первого, готовившего русские полки к Северной войне. Через столетие здесь звучал голос поэта и партизана Дениса Давыдова, со своим отрядом очистившего город от наполеоновских войск»25. Примечательно, что в конце текста П. Макаров цитирует фрагмент стихотворения Дануты Бичель-Загнетовой из альбома 1966 года (фотопортрет самой поэтессы также появился в альбоме 1988 года). Вероятно, авторы учли проблемные моменты предыдущего издания и стремились создать своеобразный синтез, отвечающий идеологическим требованиям и привлекательный для читателя с эстетической точки зрения.
Альбомы 1975 и 1988 годов можно сравнивать в самых разных аспектах, но всё же общий нарратив в них прослеживается достаточно чётко. Оба издания открываются фотографиями памятников Владимиру Ленину. Следует обратить внимание, что в Гродно этот памятник находится не на центральной площади – историческом Рынке (в советский период и сегодня – это Советская площадь), а в районе исторического предместья Городницы, сформированного во второй половине XVIII века. К концу 1980-х годов в этом районе была создана новая площадь Ленина, предназначенная прежде всего для больших парадов и демонстраций. В альбоме 1975 года читатели могут увидеть памятник Ленину, который находился на месте разобранной Александро-Невской церкви (см. рис. 5). В процессе расширения площади и формирования нового архитектурного ансамбля это памятник был демонтирован и заменён в 1987 году новым, авторства известного белорусского скульптора Заира Азгура26 (см. рис. 6). Этот памятник продолжает оставаться одной из основных доминант площади до сих пор. Как указывали историки архитектуры, формирование новой площади Ленина было «вынужденным»: новое высотное здание областного исполнительного комитета, построенное раннее и приведшее к разрушению целого исторического квартала XVIII – XIX веков, нарушало привычную пространственную композицию и требовало нового решения в виде создания большой площади и дополнительных зданий27.
Рис. 5 [Памятник В. Ленину, 1975 год28]
Рис. 6 [Памятник В. Ленину, 1988 год29]
В обоих альбомах город представлен в первую очередь как «город современности». Это стремление в первую очередь заметно в альбоме 1975 года: «ужо не купалы цэркваў, як у мінулыя часы, узвышаюцца тут сёння. Узняўшы да воблакаў тэлевізійную вежу, горад рассоўвае плячыма ўскраіны, прымярае адзенне волата – шматгаліновага індустрыяльнага цэнтра. Клятчастыя фермы будаўнічых лясоў, ротарныя экскаватары і вежавыя краны адсунулі гарадскую мяжу да сяла Грандзічы, якое яшчэ дзесяцігоддзе назад знаходзілася ад Гродна на адлегласці ў пяць вёрст»30. Интересно, что приведённый фрагмент в переводе на русский язык был сокращён – из него выпало первое предложение с упоминанием церквей. Новые широкие проспекты и крупнопанельное строительство демонстрировали резкий скачок в современность (рис. 7).
Рис. 7 [«Улицы без конца»31]
Архитекторы и строители таким образом выходят на первый план: «архитекторы вычерчивают на листах ватмана контуры ансамблей завтрашнего дня, проектируют город будущего. Самые уважаемые люди в Гродно - строители»32 (см. рис. 8).
Рис. 8 [«С мечтой о будущем города»33]
Строительство не только нового жилья, но и социальной инфраструктуры было также очень важным элементом визуальной наррации в обоих альбомах: «И гродненцы строили: жилые дома и детские сады, заводские и фабричные корпуса, школы и предприятия бытового обслуживания, Дворцы культуры и стадионы»34 (рис. 9)35.
Рис. 9 [«И ещё одна школа»36]
Социальная инфраструктура была одним из самых любимых мотивов фотографов. В текстах к альбомам подчёркивалась оригинальность и неповторимость архитектурных решений и удобство для жителей: «за послевоенные годы трижды пришлось пересматривать генеральные планы застройки Гродно. Новое строительство всё больше теснит окраины. Улица Горького, бульвар Ленинского комсомола и другие магистрали приняли современный архитектурный облик. Высокую оценку получил северный промышленно-жилой комплекс, где производственные здания и жильё органично вписались в застройку района»37.
Среди социальной инфраструктуры в историческом центре выделялся кинотеатр «Гродно» (сейчас – молодёжный центр «Гродно»), который был запечетлён в двух альбомах. На фотографии в альбоме 1975 года (рис. 10) кинотеатр в летнем антураже и на снимке полностью отсутствуют люди. В коллекции гродненского фотокорреспондента Натальи Дорош – зимнее фото, а возле здания кинотеатра большая очередь и видны металлические барьеры, характерные для пешеходной Советской улицы того время (см. рис. 11).
Рис. 10 [«Кинотеатр «Гродно»38]
Рис. 11 [Кинотеатр «Гродно», 1970-е годы. Фот. Натальи Дорош39]
В альбомах особое место отводилось проблематике исторической памяти. В первую очередь, это была память о событиях Второй мировой войны. Памятные места, связанные с этими событиями в альбоме 1975 года презентовались одними из первых. «Десятки улиц названы именами тех, кто кто, проявляя героизм и мужество, погиб смертью храбрых, освобождая Гродно. Навечно застыла на пьедестале знаменитая «тридцатьчетвёрка», установленная на Главной площади в честь победы воинов 2-го и 3-го Белорусских фронтов, освободивших город от фашистов»40. Танк на постаменте стал одним из наиболее узнаваемых объектов центра Гродно (рис. 12). Во время радикальной реконструкции Советской площади в 2005-2006 гг., сопровождавшейся уничтожением ряда архитектурных объектов и археологических памятников постамент предполагали перенести в другой район города, но в итоге он остался на своём месте. Пётр Макаров в тексте к альбому 1988 году обращал внимание читателей на то, что «в Гродно начался путь в бессмертие легендарного генерала Д. М. Карбышева. Принеманский край дал путёвку в жизнь Маршалу Советского Союза В. Д. Соколовскому, генералу армии А. И. Антонову, генерал-полковнику Н. И. Павловскому и другим военачальникам и героям Великой Отечественной войны»41. Стоит отметить, что памятник маршалу Василию Соколовскому (1897-1968) (рис. 13) был установлен в 1973 году42. Ранее на этом месте находился один из бюстов Иосифа Сталина, а до 1875 года – костёл Девы Марии Розария при монастыре доминиканцев, разрушенный царскими властями.
Рис. 12 [Постамент с танком Т-3443]
Рис. 13 [«Подвиг отцов не забыт». Памятник маршалу В. Соколовскому44]
Только после серии фотографий памятников, посвящённых периоду Второй мировой войны составители альбома 1975 года обратили внимание на более ранние исторические эпохи (рис. 14). Стоит обратить внимание, что только здесь есть одна небольшая фотография Коложской церкви. Снимки других сакральных объектов в этот альбом не попали. В альбоме 1988 года, как уже отмечалось выше, архитектурное наследие было представлено гораздо шире, в частности – Фарный (иезуитский) костёл (рис. 15).
Рис. 14 [«Немеркнущие краски старины»45]
Рис. 15 [Улица Карла Маркса46]
Однако основное внимание в фотоальбомах отводилось отражению индустриального характера города. Снимки новых предприятий, символизировавших модернизацию древнего города были одними из ключевых. «В 1963 году поднялся над Неманом азотнотуковый завод – крупнейший в Союзе, крупнейший в Европе. С какой бы стороны ни приехали вы в Гродно – гигант химии смотрится одинаково величественно. Днём этот богатырь поражает воображение громадами корпусов, грануляционными башнями, абсорбционными колоннами, а когда наступает вечер и зажигаются огни, кажется, что у неманских берегов бросил якорь океанский лайнер»47 (рис. 16). Менее пафосно это предприятие было описано в альбоме 1988 года. При этом авторы конечно не упомянули о влиянии предприятия на экологическую ситуацию в городе и о том, что до возведения завода наэтом месте стояло несколько деревень.
Рис. 16 [ «Химкомбинат им. С. О. Притыцкого»48]
В альбомах много снимков работниц и рабочих. Большинство из них постановочные: люди позируют в цехах или на фоне предприятий, как правило с улыбками или с сосредоточенным и серьёзным выражением лица. На фотографиях много женщин – призванных показать не только равенство полов в «первой стране социализма», но, и, возможно, неким образом улучшить образ Советского Союза в глазах читателей из других стран, особенно «капиталистического лагеря» (рис. 17, 18). «По утрам улицы Гродно захлёстывает людской поток: идёт рабочий класс. Сегодня в областном центре насчитывается более пятидесяти промышленных предприятий. Какая продукция сходит сейчас с заводских и фабричных конвейеров? Без преувеличения можно сказать: та, что нужна человеку в его повседневной жизни»49.
Переустройство страны на массовую индустрию и соответственно, массовое потребление (в советском, ограниченном варианте) отражалось также в снимках торговых объектов: особенно фотографы обращались к зданию универмага в центре города. Снимок Натальи Дорош наверняка не мог попасть в официальный фотоальбом: группа мужчин (а на первом плане – молодой человек с сигаретой во рту) вряд ли помещался в официальные каноны (рис. 19). Ещё менее «официально» выглядели обнимающиеся подруги на фоне не совсем приглядного дворика на улице Телеграфной (рис. 20), но такие «неофициальные» снимки были более живыми, более эмоциональными.
Рис. 17 [«Неманские хлопкопряды»50]
Рис. 18 [«Мы - химики»51]
Рис. 19 [Универмаг. 1970-е годы. Фот. Натальи Дорош]
Рис. 20 [Дворик на ул. Телеграфной. 1970-е годы. Фот. Натальи Дорош]
Важным элементом общественного пространства послевоенного Гродно были высшие учебные заведения современного типа, которые появились только в советский период. Институтские корпуса, студенческие аудитории, портреты студенток и врачей в операционной – характерные черты альбомов 1975 и 1988 года (рис. 21, 22).
Рис. 21 [«Они посвящяют себя науке»52]
Рис. 22 [«Низкий поклон вам, люди в белых халатах!»53]
Следующий, значимый блок снимков был посвящён культуре и творчеству. Если в альбоме 1988 года была помещена фотография Дануты Бичель-Загнетовой, то в альбоме 1975 года - портрет писателя Василя Быкова, который в тот период жил в Гродно. О его творчестве И. Калюта писал так: «время не властно над памятью... Эти слова с полным правом говорит солдат и писатель Василь Быков. Война и человек на войне, героизм и самопожертвование, верность долгу и воинской присяге стали темами произведений талантливого художника слова»54 (рис. 23).
Рис. 23 [«Лауреат Государственной премии СССР писатель Василь Быков»55]
Важной архитектурной доминатной города стало новое здание Гродненского драматического театра, открытое в 1984 году на высоком берегу Немана на месте руин комплекса бывшего монастыря бернардинок. Строительство нового здания театра планировалось ещё в 1960-е годы в другом месте56, но было осуществлено по совершенно иному проекту и в иной стилистике (рис. 24). В альбоме 1988 года новое здание театра можно увидеть в самых разных ракурсах.
Рис. 24 [Фрагмент панорамы центра Гродно с драматическим театром57]
Неотъемлимым сюжетом альбомов были снимки молодежёнов, влюблённых пар и детей. Дети, как правило, показаны в организованных коллективах: в детских садах, спортивных секциях и школах. «Большая радость и забота гродненцев – дети. Вот лишь несколько цифр. Ежегодно юные жители города получают новую школу и четыре детских сада. Всего в общеобразовательных школах и дошкольных учреждениях – около 60 тысяч ребят»58 (рис. 25). Спортивная жизнь города была также отражена на страницах альбомов. Как правило сразу несколько страниц отводилось для презентации спортивных достижений, что было важно также в пропагандистском ключе. В 1975 году альбом украсил фотопортрет чемпионки XX Олимпийских игр в Мюнхене Ольги Корбут (рис. 26).
Рис. 25 [«В детских садах воспитываются будущие граждане»59]
Рис. 26 [«Ольга Корбут ... На XX Олимпиаде эта гимнастка завоевала три золотые медали и горячие симпатии зрителей»60]
5 ноября 1974 года в Гродно было открыто движение троллейбусов. Увеличение числа жителей и расширение границ города требовало также модерных видов транспорта, отражавших стремление в будущее и ускорение. Новый вид траспорта успешно вписался в городские пейзажи и стал неотъемлимым сюжетом многих фотографий (рис. 15, 27). Также в фотоальбомах были помещены снимки железнодорожного вокзала, аэропорта и речной пристани. Они сопутствовали блокам, посвящённым архитектуре, но отражали также самостоятельный в композиционном плане сюжет. Также среди героев снимков были водители троллейбусов.
Существенное место в городских сюжетах авторы и составители отводили теме современной торговли. В альбомах можно увидеть здания больших магазинов и крытого рынка (рис. 28). При этом, на снимках в этих изданиях сложно найти очереди или большие скопления людей. Неофициальные фотографии отражали этот сюжет в полной мере (рис. 29).
Рис. 27 [«Знакомые улицы»61]
Рис. 28 [«В субботу – за покупками»62]
Рис. 29 [Угол ул. Советской и ул. Ожешко. 1970-е годы. Фот. Натальи Дорош]
Авторы альбомов стремились показать Гродно как город парков, скверов и лесных массивов. Отражение природной составляющей города можно назвать образом «города чистоты», в котором комфортно жить и где «городская гигиена» поддерживается ежедневно (рис. 30): «приятно побродить по старым улицам с небольшими зелёными двориками, каждый – словно музейный экспонат. Посмотрите, как тонко сочетаются контуры монастыря бернардинцев с силуэтом нового здания театра, возведённого по последнему слову строительного искусства»63.
Рис. 30 [«С добрым утром, город над Неманом!»64]
Термин «модернизация» понимается прежде всего как процесс перехода от традиционного общества к модерному, современному. Фотоальбомы советского периода, посвящённые белорусскому городу Гродно отражают тенденцию к отображению модернизации в советском духе, характерными чертами которой была индустриализация и развитие различных аспектов городской инфраструктуры – жилья, общественных и образовательных центров, сектора услуг и транспорта. Фотографии, их подбор и композиционное размещение в книгах призваны были создавать у читателей представление о городе как о образцовом центре советского образа жизни.
Развитие этого представления отражало различные этапы идейных исканий о «правильном» советском городе. Если в фотоальбоме 1966 года (подвергнутом острой критике со стороны партийных элит) историческое прошлое несоветского периода было органической частью воображения авторов и составителей альбома, то для альбома 1975 года было характерно острое «бегство от прошлого», выраженное в почти полном отсутствии на снимках характерных архитектурных доминант старого Гродно и попытка заменить их высотными зданиями 1960-1970-х годов. Обезличивание Гродно в таком формате делало город подобным на многочисленные промышленные центры Советского Союза. Наверняка похожие жилые кварталы или промышленные объекты можно было найти на страницах альбомов о Днепропетровске, Харькове или Запорожье. Возвращение к истории и попытка её использовать в образе города нашло отражение в альбоме 1988 года уже в полной мере. Авторы и составители уже не скрывали наличия в городе религиозных зданий и обращали внимание на их эстетические и градостроительные преимущества.
Стоит также обратить внимание на то, что альбомы несли ещё одну идейную нагрузку, «невидимую» на первый взгляд. Окончательное присоединение Гродно к СССР и Белорусской ССР только по итогам Второй мировой войны делало этот город своеобразным местом «особой заботы» с идеологической стороны. Город нуждался в «национализации» в белорусском советском духе, несмотря на то, что находился в составе межвоенной Польши около 20 лет и это время казалось очень коротким. Постоянная отсылка ко временам «буржуазно-помещичьей» Польши или даже Речи Посполитой средневековья и раннего нового времени присутствовала в этих и других книгах посвящённых Гродно.Советская версия белорусскости нуждалась не только в маркировании города как «извечно своего», но и наполнении его локальными сюжетами и людьми, которые однозначно воспринимались как представители белорусского народа. В случае Гродно это было несложно, но при этом стоило учитывать все возможные идеологические «подводные камни». Важно было также отметить и интернациональный характер города – упоминание о связях белорусских деятелей с представителями русской культуры дополнялось фотографиями памятника и дома-музея польской писательницы Элизы Ожешко, неразрывно связанной с образом города. Однако, в этих оттенках межнациональной гармонии уже не помещалось даже маленькое упоминание о еврейской общине, которая на протяжении веков составляла не только значительное число жителей города, но и иногда подавляющее большинство.
«Особая» советскость Гродно была наверняка связана с его географическим расположением. Пограничный характер города делал его одной из «витрин» Советского Союза, из которой следовало транслировать соответствующее представление о жизни в «первой в мире стране трудящихся». Не смотря на все особенности, Гродно можно сравнить с другими похожими городами западной полосы Советского Союза. Конкуренцию в образе «ворот Страны Советов» ему составлял Брест. Рига, Клайпеда и Таллинн однозначно ассоциировалсь с портами и морем, а Львов и Вильнюс обладали значительно более ярким и богатым историческим наследием. При этом Гродно, совмещая пограничное положение (историческая железнодорожная ветка, соединявшая Ленинград и Варшаву с Берлином играла не последнюю роль) и уникальные для послевоенной Беларуси историческую планировку и наследие, становился в масштабах республики важной «витриной» Советского Союза. Развитие неформального и диссидентского движения в 1960-1970-х годах в городе проявлялось не только в ярких выступлениях гродненских литераторов, но и нелегальной демонстрации хиппи в августе 1971 года, в которой приняли участие не только гродненцы, но и молодёжь из Вильнюса и Таллинна.
Советские фотоальбомы не просто отражают идеологические установки коммунистической партии, но и позволяют взглянуть на масштабную урбанизацию и индустриализацию глазами ангажированного исследователя. Миф прогресса, стремления в будущее и визуального отражения этих идей видятся с перспективы десятилетий и опыта гораздо ярче и трагичнее.
1. Я. Тимощук, Гродно – маленький білоруський Львів, http://www.lustrum.com.ua/grodno-belarus/ [Последнее посещение – 04.09.2017]
2. Там же.
3. П. Баравік, Ю. Гардзееў, А. Ерашэвіч, А. Краўцэвіч, Я. Е. Мілеўскі, А. Павач, А. Радзюк, В. Сабалеўская, В. Саяпін, А. Смалянчук, В. Швед, Гародня Х-ХХ стст. Каралеўскі горад з правінцыйным лёсам, Гародня, 2014.
4. H. Paulouskaya, Creating Images: Changes in the Real and Virtual Imaginary of Hrodna in the 20th-21th centuries, (International conference conducted by Center for the Humanities, MA Centre for Cultural Studies and Sociology, Ivan Franko National University of Lviv, Lviv, Ukraine, 11-13.06.2007), p. 2-3 [непубликованный текст выступления]. Выражаю благодарность Ганне Павловской за предоставление этого текста.
5. Подобная участь постигла репрезентативные православные храмы, построенные в имперский период в других городах – Варшаве, Белостоке, Конине и других. Более подробно о Александро-Невской церкви см.: В. Саяпин, Утраченная архитектура Гродно, Гродно, 2012, с. 83-106; В. Саяпин, Hrono Гродно. История Гродно на страницах газет 1913-1941 годы, Гродно, 2013, с. 219-220.
6. Последующие альбомы также выходили в этом издательстве.
7. Гродна / аўтар тэкста А. Карпюк, вершы Д. Бічэль-Загнетавай, Мінск, 1966.
8. Алексей Карпюк (1920-1992).
9. Данута Бичель-Загнетова (род. 1937).
10. H. Paulouskaya, Creating Images: Changes in the Real and Virtual Imaginary of Hrodna in the 20th-21th centuries..., p. 9-10.
11. Лариса Гениюш (в девичестве Миклашевич) (1910-1983).
12. «что им ничего не нравится» (польск.).
13. Л. Геніюш, Каб вы ведалі: з эпісталярнай спадчыны (1945-1983) / уклад., прадм. і камент. М. Скобла, Мінск, 2005, с. 143. Выражаю благодарность Андрею и Ирине Чернякевичам за обращение моего внимания на этот сюжет в переписке Ларисы Гениюш.
14. Там же.
15. Имеется в виду муж поэтессы – Иван (Янка) Гениюш (1902-1979).
16. Л. Геніюш, Каб вы ведалі: з эпісталярнай спадчыны (1945-1983)..., с. 148.
17. http://oldgrodno.by/main.php?g2_itemId=2915 [Последнее посещение – 04.09.2017]
18. http://oldgrodno.by/main.php?g2_itemId=3050 [Последнее посещение – 04.09.2017]
19. http://oldgrodno.by/main.php?g2_itemId=3040 [Последнее посещение – 04.09.2017]
20. http://oldgrodno.by/main.php?g2_itemId=3107 [Последнее посещение – 04.09.2017]
21. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты, фота У. І. Мяжэвіча, У. М. Гофмана, В. П. Косціна, Я. Я. Краўчанкі, А. І. Ласмінскага, Д. Б. Новікава, А. Ф. Перахода і інш. , Мінск, 1975.
22. Согласно Питеру Бёрку, «визуальная наррация» является частью самого изображения и учёный может её прочесть в самых разных контекстах, см. подробнее: P. Burke, Eyewitnessing. The Uses of Images as Historical Evidence, London, 2001, p. 140-156.
23. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты ... с. IV.
24. Там же, с. III.
25. Гродна. Гродно / тэкст П. П. Макараў, фота Г. Л. Ліхтаровіч, Мінск, 1988, с. 13.
26. Ленину В. И. памятник // Гродно. Энциклопедический справочник / гл. ред. И. П. Шамякин, Минск, 1989, с. 254.
27. Общественные центры городских населённых мест БССР (опыт формирования, проблемы и направления развития) / под общ. ред. Е. Л. Заславского, Минск, 1991, с. 95.
28. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты ... [страницы в этом фотоальбоме пронумерованы только в части, где размещено введение, пронумерованы лишь сами фотографии].
29. Гродна. Гродно / тэкст П. П. Макараў ..., с. 4-5.
30. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты ..., с. I.
31. Там же, фат. 5.
32. Там же, с. IV.
33. Там же, фат. 3.34 Там же, с. III.
35. Там же, фат. 4.
36. Гродна. Гродно / тэкст П. П. Макараў ..., с. 101.
37. Там же, с. 13.
38. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты ... фат. 7.
39. Выражаю благодарность Наталье Дорош за предоставление её работ и возможность их публикации.
40. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты ... с. IV.41 Гродна. Гродно / тэкст П. П. Макараў ..., с. 12.
42. Соколовскому В. Д. памятник // Гродно. Энциклопедический справочник / гл. ред. И. П. Шамякин, Минск, 1989, с. 362.
43. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты ... фат. 12.
44. Там же, фат. 11.
45. Там же, фат. 13.
46. Гродна. Гродно / тэкст П. П. Макараў ..., с. 40.
47. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты ... с. IV.
48. Там же, фат. 18.
49. Там же, с. IV.
50. Там же, фат. 17.
51. Там же, фат. 19.
52. Там же, фат. 25.
53. Там же, фат. 26.54 Там же, с. IV.
55. Там же, фат. 28.
56. В. Саяпин, Архитектура Гродно. Неосуществлённые проекты советского периода, Гродно, 2012, с. 93-98.
57. Гродна. Гродно / тэкст П. П. Макараў ..., с. 114.
58. Там же, с. 12.
59. Там же, с. 93.
60. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты ... фот. 36.61 Там же, фат. 30.
62. Гродна. Гродно / тэкст П. П. Макараў ..., с. 76.
63. Там же, с. 13.
64. Гродна. Гродно. Grodno / тэкст да альбома І. А. Калюты ..., фат. 2.