С 5 по 7 октября 2017 г. в Германском историческом институте в Москве (ГИИМ) прошла научная конференция «Топография восточнославянских «мест памяти» кон. XV – сер. XVIII вв.», в которой приняли участие исследователи из разных городов России, а также из Белоруссии, Украины, Литвы, Польши и Германии. Перед собравшимися участниками и гостями конференции с приветственным словом выступил директор института Николаус Катцер. Затем слово взял сотрудник ГИИМ, куратор проекта «Восточные славяне в писках новых надрегиональных идентичностей (кон. XV – сер. XVIII вв.) в контексте зарождения модерных наций в Европе» Андрей Владимирович Дорнин, рассказавший о концепции проекта, в рамках которого была организована нынешняя конференция. Он также представил сборник статей, составленный на основе докладов на прошлой конференции, прошедшей в Минске год назад, в рамках того же проекта. И кроме того, анонсировал конференцию в Варшаве, проведение которой планируется в 2018 г.
   Не имея возможности рассказать обо всех докладах, представленных в течение 3-х дней работы конференции, остановимся на некоторых из них.

   Первым свой доклад представил Людвиг Штайндорфф (Киль) на тему ««Места памяти» в Синопсисе». Автор отметил, что ключевой термин для темы конференции – «место памяти» – взят из работ французского историка Пьера Нора, он означает конкретные материальные и нематериальные объекты (локусы, учебники, песни, образы и др.), функция которых – сохранение коллективной национальной памяти. Согласно выводу автора, «Синопсис» является местом памяти восточных славян. Как отметил Л. Штайндорфф, в 2002 г. вышел перевод «Синопсиса» на украинский язык, который был сделан по его 1-му изданию (1674 г.), а в 2006 г. – на русский язык в России, на основе 3-го издания (1681 г.). В 1-м издании большое внимание уделено крещению Руси (само по себе является местом памяти), прослежена череда киевских православных иерархов, большое внимание киевским воеводам Даниловичам. В 3-м издании больше внимания уделено Куликовской битве, прослежена идея Москва – Третий Рим, но обойдены вниманием Новгород и Псков в силу их связи с республиканской традицией.

   Хероним Граля (Варшава) представил доклад «Святая Русь и русь Речи Посполитой». Как отметил автор, руськая шляхта в Речи Посполитой, доля которой в определённый момент доходила до 40 %, находилась в ситуации ограниченности прав со времён Городельской унии (1413). Неоднозначно православная шляхта относилась к Московскому государству. После присоединения в 1500 г. к Великому Московскому княжеству ряда земель Великого княжества Литовского Брянская епархия перестала существовать, а полоцкий епископ отправился в заключение. В 1521 г. витебский православный иерарх «бил в набат», призывая дать отпор московскому великому князю Василию III, отправлявшемуся в поход на Киев, якобы, чтобы венчаться там на царство. Как отметил автор, польские короли считали, что поскольку они обладают Киевом, значит именно они и есть государи Руси. В 1632 г., вскоре после начала Смоленской войны, представители православной шляхты на элекционном сейме поддержали кандидатуру Владислава Вазы (стал королём Владиславом IV) и объявили, что заканчивают сеймовые споры и идут защищать Родину. С такой же патриотической позиции выступило и духовенство – Петр Могила организовал в честь Владислава IV церковную службу, на которой избранный король был назван «богоизбранный царь наш». Однако ситуация изменилась после Поляновского мира 1634 г. Владислава IV православное духовенство называло уже только королём и великим князем. Православные Речи Посполитой считали, что в Москве православие, но с оговорками, т.е. принимали московское крещение, но отмечали, что юрисдикция другая. Архиепископ мстиставский и оршанский Мефодий Филимонович писал в Москву, что если российский царь пришлёт иерархов из Москвы, то это нарушит наши права духовенства Киевской митрополии, тогда оно затворится церквях и монастырях.

   Михаил Владимирович Дмитриев (Москва) в докладе «Русь – verus Israel: топография сакральных «мест памяти» в протонациональных дискурсах Московского государства и украинско-белорусских земель в XVI - XVII вв.» отметил, что представление о Руси как Израиле сложилось в XV в., а в дальнейшем было развито в сочинениях Андрея Курбского. В XV-XVII вв. сложилось неэтническое и ненациональное представление о Московской Руси как о «правильном Израиле», что сочеталось с антииудейской полемикой. В украинских и белорусских землях сложилось своё представление о «правильном Израиле». Так, Иоанн Вышенский отмечал, что иудеи – это «неправильный Израиль», а Русь – «правильный», руськая церковь, по его утверждению, произошла из Иерусалима, он также подчёркивал религиозную общность с Иерусалимом и Сионом. Захария Копыстенский обращался к образу Израиля, который противопоставлял иноверным туркам. Иов Борецкий в своём послании в Москву 1624 г., писал, отсылая к соответствующему библейскому сюжету, что московский царь находится в Египте, и ему надо вернуться в Израиль.

   Василий Иринархович Ульяновский (Киев) в докладе «Город Киев в исторической памяти XIV-XVII вв., его легенды и топосы-символы» проанализировал 117 королевских привилеев киевским мещанам. Согласно выводам автора, в них упоминаются только 2 топоса – Щекавица и церковь Пресвятой Богородицы в Пирогоще. Подол же воспринимался как светское место памяти. Ещё одно место памяти, связанное с Киевом, распространённое в украинских летописях – «Мать городов русских». Густынская летопись также предполагала предметное восприятие места памяти, она определяла место, где стоял крест Св. Андрея Первозванного. Другое место памяти – Богоявленский собор, в котором в 1620 г. состоялось восстановление православной иерархии. С ним связано ещё одно место памяти – константинопольский патриарх Феофан; когда он приезжал в Киев, с него был сделан портрет. Одно из важнейших мест памяти в Киеве – София Киевская, в которой сохранилось 7 тыс. граффити. Среди последних есть принадлежащие католикам и протестантам, а также 24 граффити на армянском языке. Они, по мнению В.И. Ульяновского, демонстрируют непрерывность восприятия Киева как места памяти. Ряд авторов XVI в. (Мачей Стрыйковский, Михалон Литвин, Мартин Груневег и др.) указывают, что киевляне были убеждены, что на месте Киева в древности была Троя. В 1585 г. иностранца Лоренца Мюллера в его путешествии в Киев сопровождал волынский шляхтич Войновский, который ему рассказывал, что в Киев перенесли тело Овидия. По мнению автора, в этом проявилась антикизация Киева как места памяти.

   Виталий Анатолиевич Ткачук (Киев) прочитал доклад «Древнерусская сакральная топография в православной Киевской митрополии XVII – 1-й пол. XVIII вв.: память и формирование коллективного прошлого». Автор, в частности, остановился на традиции отмечания дней основания важнейших церквей и соборов. Так, в рассмотренный исследователем период во Львове и Слуцке праздновался день освящения Софии Киевской. Интеллектуалы XVII в. осознавали Киев как место памяти на 2-х уровнях: 1) Киев как 2-й Иерусалим (в частности, Лазарь Баранович писал, что Апостол Андрей водрузил свой крест «аще на Голгофе»); 2) святые киевские горы. В челобитных киевского духовенства российским царям и в гетманских универсалах киевским монастырям и церквям, как правило, указывалось, кто и когда основал монастырь или церковь. Такие указания, в частности, есть в универсале гетмана Ивана Степановича Мазепы Киевскому Выдубицкому монастырю. Со времён издания «Анфологиона» в книжных гравюрах стали помещать реалистичные изображения киевских церквей и соборов. Изображение места водружения Андреем Первозванным креста стало особенно выделяться после переподчинения Киевской митрополии московскому патриарху. Так, на гравюре в списке Густынской летописи, датированном кон. XVII в., Господь указывает на место водружения креста. Как отметил В.А. Ткачук, монастыри и соборы были важными местами памяти и в других городах митрополии. Так, во Львове князь Лев Данилович во многих храмах поминался как их основатель.

   Наталия Александровна Синкевич (Киев – Тюбинген) представила доклад на тему ««Места памяти» католической Руси». Автор сознательно ограничила понятие «Католическая Русь», исключив из него униатов. Станислав Ореховский в сочинении «De baptism Ruthenorum» выделил следующие места памяти: князь Владимир, Никейский и Ферраро-Флорентийский соборы. Себастиан Кленович (ум. В 1602 г.) в труде “Roxolania” назвал жителей Львова, Гродно, Перемышля, Киева и ряда др. городов сарматами и казаками. Иосиф Верещинский, именовавший себя «епископ-казак» (идеализация образа казаков), особенно отметил Св. Яцека (Гиацинта; в миру – Яцек Одровонж), боровшегося с иудеями в Киеве. Ян Домбровский хвалил князей из династии Рюриковичей, Криштофа Косинского, Св. Яцека. В нач. XVII в. у доминиканцев руського происхождения проснулось этническое сознание, они начали бороться за отделение от польской доминиканской провинции. Шимон Окольский выделил 5 этапов крещения Руси, причём – первый княгиней Ольгой (она, по мнению Окольского, была католичкой), потом Владимир, Св. Яцек. Последний, согласно Окольскому, крестил и Московскую Русь. Он также подчёркивал значение г. Львова как духовного центра католической Руси – здесь князем был Даниил Галицкий, принявший, как он полагал, унию. Особое место Львова связано с тем, что львовский доминиканский монастырь был центром борьбы за самостоятельность доминиканской провинции на руських землях.

   Татьяна Геннадиевна Таирова-Яковлева (Санкт-Петербург) в докладе «Малая Россия и Украина в историческом дискурсе Украинского гетманства конца XVII – первой четверти XVIII вв.» отметила, что по рассматриваемой теме существует 2 рода источников: 1) официальные источники; 2) «тексты для внутреннего пользования». Автор при рассмотрении темы, в основном, опиралась на вторую группу, под которыми, прежде всего, понимаются казацкие летописи (Летопись Смавидца, Летопись Дворецких и ряд других). По наблюдениям Т.Г. Таировой-Яковлевой, в казацких летописях достаточно широко применялся термин «Украина», который, в качестве места памяти, отсылал к идее единства Украинского гетманства, разделённой после Андрусовского перемирия (1667 г.) на Правобережную и Левобережную Украину.
   
   Алєксандр Алмазов – кандидат історичних наук, доцент кафедри джерелознавства i спеціальних історичних дисциплін історичного факультету Державного академічного університету гуманітарних наук (ГАУГН). м. Москва, РФ. Досліджує українсько-російські взаємини другої половини XVII ст., історію Ніжина і  гетьманства Івана Самойловича.