Миф шестой: был ли штурм Харькова?
О штурме Харькова в ночь с 22 на 23 августа 1943 года писали много и часто в советские времена. Но в годы независимости Украины многие писатели продолжают утверждать, что штурм был. Конечно, авторитет командующих армиями и фронтами, которые описывали в своих мемуарах это событие, очень велик, но ряд воспоминаний командиров подразделений, опубликованных еще в 1960-е годы, опровергает утверждения генералов и маршалов. Документы 53-й и 5-й гвардейской танковой армий ясно и четко описывают события ночи с 22 на 23 августа 1943 г. – немцы позволили войти в город ровно настолько, насколько это было продиктовано целесообразностью и своей возможностью удерживать город. Таким образом, они выполняли приказ Гитлера: не сдавать Харьков.
Никаких сведений о штурме Харькова и боях в центре города, на северных и восточных окраинах города нет и в немецких документах. В них как раз утверждается план выхода всех частей и соединений с оборонительных позиций, вывоз имущества с военных складов и уничтожение всего, что вывезти не получится.
Есть воспоминания гражданского населения о беспрепятственном выходе немцев из города. Исходя из этого, можно сказать лишь одно, что войска Степного фронта готовились к штурму Харькова, но этого не произошло. До тех пора пока войска армий не столкнулись на новых рубежах обороны противника, но штурмом это назвать сложно. Как только передовые отряды Красной Армии вступили в соприкосновение с противником, он использовал все свои возможности, чтобы дальнейшего продвижения войск Степного фронта не произошло.
Миф седьмой: тигры, пантеры и фердинанды
Боевые донесения подразделений Степного фронта полны сведений об уничтоженных немецких танках «Тигр» и «Фердинанд». Количество «подбитой» техники этих типов зашкаливает! Остановлюсь сразу на САУ «Фердинанд», на участке Степного фронта в частях вермахта и СС не было ни одной самоходки этого типа, действовали они исключительно против Центрального фронта. Что касается «тигров», то и их просто не могло быть такого количества, о котором упоминают в донесениях офицеры Красной Армии. Например, 21 августа по донесениям из 18-го танкового корпуса против них действовали 17 танков противника, преимущественно «тигры». Но в этот день в составе полка «Дер Фюрер» у Коротыча и Люботина дивизии СС «Дас Райх» не мог участвовать ни один тяжелый танк. В 14.00 по Берлинскому времени они начали выводится с передовых линий у города Краснокутска в направление ж. д. станций Александровка – Ковяги – Огульцы. Ни одной части с тяжелой бронетехникой кроме «тигров» дивизии СС «Дас Райх» в районе Люботин – Коротыч не было. В этот день против 5-й гвардейской танковой армии была задействована только бронетехника 3-й танковой дивизии вермахта.
Подбитая Пантера
В тоже время нужно учитывать, что разведка Красной Армии часто не могла определить точно какой тип бронетехники подготовлен к использованию противником. Когда в танковый полк дивизии «Дас Райх» поступил целый батальон новеньких танков «пантера», наши разведчики их классифицировали как «тигры». С другой стороны все боялись новых тяжелых немецких танков, но был и почет и уважение за их истребление. В качестве оправдания больших потерь и невозможности выполнения боевой задачи, также все привычно списывалось на «тигры». А между тем атаку 23 августа отбивали у Коротыча старые типы танков, две роты «пантер», а «тигров» же было всего 4 единицы.
Пантера
Танки «пантера» поначалу вовсе недооценивались, отношение к ним и сегодня у большинства историков такое из-за того, что первые выпуски этого танка были с недостатками. Но вот в сражении за Харьков именно батальон «пантер» сыграл ключевую роль. Так 23 августа одна рота этих танков располагалась за рекой Уды в Краснобаварском районе города, а две другие у пос. Коротыч. 75-мм длинноствольная пушка «пантеры» превосходила даже пушку «тигра», что неоднократно сказывалось в ходе не только встречного боя. Пушка безотказно действовала на расстояниях от 1,5 до 2 км. Экипажи новых танков прошли одномесячное обучение в танковой школе для экипажей «пантер» в Эрлангене. Результаты этого обучения сказались на поле боя. К моменту прибытия «пантер» в танковый полк дивизии СС «Дас Райх» были исправлены и большинство недостатков, на которые так часто ссылаются в танках первых выпусков. Но за все дни боев у Харькова, этот танк не был идентифицирован ни артиллеристами, ни разведчиками.
Миф восьмой: гениальность Ватутина, Конева и Ротмистрова
Просчеты генерал-полковника Н. Ф. Ватутина на посту командующего Юго-Западным фронтом стоили очень дорого для Воронежского фронта. Но не менее горькими они были и тогда, когда он лично возглавил Воронежский фронт. Увлекшись наступлением в ходе Белгородско-Харьковской операции, требуя от 1-й гвардейской танковой армии не снижать темпов, он фактически оставил ее без поддержки артиллерии и авиации, тем самым позволив противнику уничтожить все танки армии за месяц боев, а это ни много ни мало более 900 единиц. Воронежский фронт потерял за время операции – 48 339 убитыми, умершими от ран, пропавшими без вести и 108 954 ранеными и больными; всего – 157 293 человека.
Иван Степанович Конев
О какой гениальности командующего Степным фронтом генерал-полковника Ивана Степановича Конева может идти речь, если потери армий Степного фронта в ходе Белгородско-Харьковской операции составили с 3 по 23 августа 23 272 человека погибшими, умершими от ран и пропавшими без вести, а 75 001 человека ранеными и больными, всего – 98 273. Потери на 30 августа штаб фронта не предоставил (ещё бы, ведь он уже закончил Курскую битву!). Общие потери в Белгородско-Харьковской операции Воронежского и Степного фронтов составили за месяц боев четверть миллиона человек убитыми и ранеными. В тоже время потери немецкой стороны составили 5 658 человек убитыми, 6 541 пропавшими без вести и 13 712 ранеными. Печальная статистика, не правда ли?
Павел Алексеевич Ротмистров
О будущем маршале бронетанковых войск Павле Алексеевиче Ротмистрове – отдельный разговор. Я не знаю почему, но во время войны этот командующий корпусом и танковой армией не был осужден. Потери его соединений столь высоки, что не заметить этого было невозможно. Уже после боя под Прохоровкой была создана комиссия во главе с Георгием Максимилиановичем Маленковым, которая должна была разобраться в причинах таких больших потерь в 5-й гвардейской танковой армии. Однако результаты этой комиссии до сих пор неизвестны.
Официальная статистика потерь соединений под командованием Ротмистрова такова. 7-й танковый корпус потерял:
С 6 по 16 июля 1942 г. потери составили 105 танков из 212, ещё 62 требовали ремонта.
С 3 по 19 сентября 1942 г. потери составили 156 танков из 191.
С 12 по 19 декабря 1942 г. потери составили 104 танка из 196.
5-я гвардейская танковая армия:
С 12 по 27 июля 1943 г. (Курская оборонительная операция) потери составили 500 танков, из них 381 танк безвозвратно, без учета приданных частей. А всего до 700 единиц бронетехники.
С 03 по 23 августа 1943 г. (Белгородско-Харьковская наступательная операция) потери составили 445 танков, а на конец августа 550. Все корпуса выведены в резерв для пополнения.
С 15 октября по 23 октября 1943 г. (Криворожская наступательная операция) армия потеряла 316 танков, уцелели лишь 75 танков, а к 5 ноября в танковых корпусах было 28 танков, армия выедена в резерв для пополнения.
К 14 ноября 1943 г. в состав армии были присланы новые танки и САУ, всего: 253 танка Т-34,70 танков Т-70 и 35 САУ. Всего за два дня с 5 и 6 января 1944 г. потери армии составили в ходе начала Кировоградской наступательной операции 139 танков и САУ.
В боях 23 августа 1943 г. Ротмистров, не имея представления о том, что происходит в войсках, отправляет офицеров штаба с приказом всем соединениям атаковать противника в Коротыче в 19.00 с дальнейшим продвижением на Буды! Общая атака, в которую пошли более 50 танков армии и пехота общим числом до дивизии, была отбита усиленным полком «Дер Фюрер». В результате ни одно из соединений армии задачу не выполнило. Создавая, очевидно, видимость прорыва, Ротмистров отправляет в сады под Коротыч те соединения, которые в ночных боях не участвовали, и с которыми имелась устойчивая связь – мотоциклетный полк и 689-й иптап. Ставя им при этом задачу развивать наступление на Буды после освобождения Коротыча. О чём думал этот полководец – непонятно, ведь в 689-м иптап к 19.00 было всего три орудия!
Мы давно уже живем в другие времена, и пора бы относится к нашим «героическим» маршалам с подобающими оценками. Сколько же можно продлевать и умножать совковые мифы? Ведь правда должна звучать и ее должны знать, в странах бывшего СССР и во всем Мире.
Миф девятый: высота маршала Конева
Музейный комплекс «Высота маршала И. С. Конева» расположен в пос. Солоницевка Дергачевского района Харьковской области. Безусловно, музей истории Второй Мировой войны нужен Харькову, но не так далеко от города и совершенно не такой. Дело в том, что к Коневу эта высота имеет такое же отношение, как и к Георгию Константиновичу Жукову, а на самом деле это был наблюдательный пункт 53-й армии Степного фронта, которой командовал генерал-майор Иван Мефодьевич Манагаров. 53-я армия совместно с 5-й гвардейской танковой армией пыталась освободить западные пригороды Харькова, а также пос. Коротыч и пос. Люботин в августе 1943 г. Как уже описано выше командующий Степным фронтом отчитался в Москву 23 августа о том, что Харьков освобожден. В тот момент он не предполагал, что немцы упрутся за рекой Уды и в нескольких районах Харькова, и пребывать ему на той самой высоте было совершенно не нужно. Многие утверждают, что оттуда он руководил штурмом Харькова, однако город оттуда не видно совершенно, так, что это глупый розыгрыш недалеких людей, а также школьников. Да и сидеть постоянно на высоте, которая находится в прямой видимости артиллерии противника чистое самоубийство. А вот после того, как к вечеру 23 августа стало ясно, что ни одна армия Степного фронта задачу не выполнила, и часть Харькова находится в руках у противника, Конев туда поехал. Исходя из пребывания на высоте, он сделал вывод, что нужно обходить Харьков с запада и юго-запада, через пос. Коротыч на Покотиловку, Мерефу и Буды, создавая угрозу окружения для немецких частей в городе.
Маршал Г. К. Жуков и генерал-полковник Иван Степанович Конев
Второй раз Конев был на этом наблюдательном пункте вместе с Жуковым, который был представителем Ставки. Это было 25 августа 1943 г., когда войска 53-й и 5-й гвардейской танковых армий по-прежнему не могли выполнить поставленные задачи. Но и после этого – 26 августа 1943 г. обстановка на этом участке фронта не изменилась. Третий раз посещение этого наблюдательного пункта Коневым было уже 29 августа, когда немецкие войска отходили на новый рубеж обороны по р. Мжа.
Конечно, можно предположить, что Конев бывал на этой высоте и чаще, однако вынужден огорчить поклонников маршала, слишком опасным было это место для посещения. Наблюдательные пункты 5-й гвардейской танковой и 53-й армий были хорошо пристреляны немецкой артиллерией. В воздухе над полем боя господствовала немецкая авиация, офицеры штабов гибли регулярно, а 22 августа 1943 г. на соседнем, более скрытном наблюдательном пункте 5-й гвардейской танковой армии погиб генерал-майор Михаил Петрович Лебедь.
В годы независимости Украины, глава Харьковской областной администрации Евгений Кушнарев предложил создать комплекс на этой высоте. Те, кто ему советовал сделать этот шаг, совершенно не думали о последствиях, а они достаточно печальны:
- Здание на склоне подвержено природным стихиям, сегодня оно страдает от сырости и водных подтеков;
- Комплекс удален от города, и неудобен для посетителей;
- Он не является полноценным музеем истории Второй мировой войны, иначе бы все военные экспонаты Харьковского исторического музея были бы переданы именно ему;
- Финансирование комплекса с уходом Кушнарева недостаточное;
- И самое главное люди! Тихая и размеренная жизнь этого Музея, говорит о том, что людям, которые там работают не нужно ничего в этой жизни. Нет ни серьезной научной деятельности, ни мемориальной, ни исследовательской.
Ситуация с высотой маршала Конева типична для Харькова, мифология приводит к появлению именно таких мемориальных комплексов, далеких от исторической действительности.
Андрей Парамонов – историк, книгоиздатель г. Харьков. Исследователь истории Слободской Украины XVII– XX вв.