Принятие Запорожского Войска «под высокую царскую руку» поставило перед Москвой вопрос о дальнейшей интеграции украинских земель в составе России. Одним из важнейших аспектов процесса этой интеграции было введение в города Гетманщины гарнизонов «ратных людей» во главе с воеводами. Гарнизоны обеспечили постоянное российское военное присутствие на территории Запорожского войска, необходимого как для ведения войны с Речью Посполитой в 1654-1667 гг., так и для сохранения лояльности украинского населения.

Одной из сторон деятельности воевод были злоупотребления властью. Под злоупотреблениями воевод здесь понимается использование власти воеводами, прежде всего, казённых материальных средств в личных целях, а также средств, полученных с подведомственного населения¹. В данной работе будут рассмотрены различные формы злоупотребления воевод, а также вопрос о наличии специфики воеводских злоупотреблений на территории Гетманщины в сравнении с другими регионами страны на примере Нежина.

Герб Нежина

   На сегодняшний день исследование вопроса о злоупотреблениях российских воевод городов Запорожского войска во 2-й половине XVII в., в основ-ном, сводится к изучению нарушения администраторами, присланными Москвой, интересов украинских казаков и мещан².  В то же время злоупотребления воевод в отношении «ратных людей» гарнизонов украинских городов привлекают гораздо меньше внимания историков. Как правило, исследователи касаются этой темы при рассмотрении других вопросов³.

При работе над данной темой было выявлено 6 случаев обвинений нежинских воевод в злоупотреблениях во 2-й половине XVII в.: 1) в 1666/1667-1669 гг. – стольника Михаила Михайловича Дмитриева; 2) в 1672 г. – стряпчего Степана Ивановича Хрушова; 3) в 1675 г. – Аверкия Сидоровича Апухтина (Опухтина); 4) в 1682-1684 гг. – стольника Тимофея Афанасиевича Опухтина (Апухтина); 5) в 1687-1690 гг. – думного дворянина Петра Савича Хитрово; 6) в 1700 г. – окольничего Никиты Ивановича Акинфова. Кроме того, условно к числу такого рода случаев можно отнести жалобу стрельцов приказа Федора Полуэктовича Нарышкина на воеводу Ивана Ивановича Ржевского, поданную в 1670 г., который, по их утверждению, забирал в казну жалованье умерших стрельцов. Однако по данному делу в Малороссийском приказе удовлетворились объяснениями воеводы, утверждавшего, что упомянутые деньги он отдавал стрелецкому голове для привёрстывания в приказ новых стрельцов⁴. Поскольку расследование по жалобе стрельцов не проводилось, прочие подробности дела неизвестны, что не позволяет использовать данный инцидент при рассмотрении заявленной темы.

В качестве источников о случаях воеводских злоупотреблений использовались как материалы следствий, так и переписка воевод с Москвой. Кроме того, содержание большей части документов, связанных с расследованием первого из указанных случаев, известно только из пересказов в книге Малороссийского приказа за 7175-7178 гг. (1666-1670 гг.)⁵.

Злоупотребления воевод в отношении украинского населения грозили осложнением российско-украинских отношений. Только в короткий период 1665-1668 гг. власть воевод на Левобережной Украине частично рас-ширилась на мещан и посполитых, но соответствующие полномочия получил только киевский воевода, который разбирал конфликты между воеводами и мещанами, принимал жалобы мещан на должностных лиц магистрата и даже вмешивался в выборы войтов⁶.  Именно с этим связано то, что нежинские бурмистр Я.Ж. Бутенко и райца Г.Т. Подкупный обвинили в масштабных злоупотреблениях, в том числе в получении поминок, киевского воеводу Петра Васильевича Шереметьева, а не нежинского воеводу⁷. Нежинские же воеводы ведали только гарнизоном «ратных людей» и подьячими, а в дела мещан, казаков и посполитых им было категорически запрещено вмешиваться. Такое указание нежинским воеводам осталось неизменным в наказе И.И. Ржевскому от 1665 г.⁸

Злоупотребления воевод в отношении нежинских казаков и мещан, тем не менее, имели место. Так, в 1682-1684 гг. командовавший полком нежинских стрельцов майор Матвей Иванович Трейден обвинял воеводу Т.А. Опухтина в том, что тот «с торговых людей за печатки от возу по алтыну имал». Взимание воеводой платы с купцов за печати на повальном обыске 1683 г. (о процедуре повального обыска подробнее будет сказано ниже) подтвердили 220 стрельцов⁹. 21 марта 1684 г. к севскому городовому воеводе Семёну Протасьевичу Неплюеву в ответ на его запрос по этому делу нежинский полковник Яков Михайлович Жураховский подтвердил, что ему приходили жалобы на злоупотребления воеводы такого рода¹⁰.

На первый взгляд может показаться, что воевода собирал с купцов в свой карман таможенные пошлины, однако таможенные пошлины с купцов на территории Запорожского Войска собирались в войсковой скарб¹¹. Наказом воеводе предписывалось опрашивать всех людей, приезжавших в Нежин, дабы выяснить цель их приезда. На эту норму указывал сам Т.А. Опухтин, отрицавший факты незаконных поборов с купцов¹². Таким образом, воевода, судя по всему, брал деньги с купцов за их пропуск в город.

Кроме того, мещане и селяне Нежина и окрестных сёл также обвинили воеводу в сборе платы с жителей г. Нежина и с. Липов Рог за выпас скота на выгонах, выделенных для выпаса гарнизонных лошадей, что подтвердил полковник Я. Жураховский¹³.

Нежинский полковник в «листе» к севскому городовому воеводе С.П. Неплюеву сообщал о поданной ему жалобе нежинского золотаря Саввы Даниловича, обвинившего воеводу в том, что тот дал ему в долг на изготовление серебряных сосудов 2 рубля, затем хотел его оставить в нежинском замке и закабалить. Узнав об этом, полковая старшина отправила за мастером полкового и городового есаулов, чтобы воевода разрешил ему делать работу в нижнем городе, то есть на той части городской территории, куда не распространялась власть воеводы. Тогда Т.А. Опухтин решил конфисковать у С. Даниловича 7 руб. деньгами и 5 лотов серебра. Полковник просил вернуть средства, взятые воеводой у мастера¹⁴. Эти обвинения в адрес нежинского воеводы были подтверждены результатами повального обыска, проведённого среди «ратных людей» нежинского гарнизона севским городовым воеводой С.П. Неплюевым весной 1684 г.¹⁵

Принуждение воеводой ремесленников работать на себя бесплатно не было редким злоупотреблением воеводской властью в XVII в. и встречалось не только на Левобережной Украине: Геннадий Павлович Енин отметил, что подобные явления встречались и в Устюге, Калуге и Пскове¹⁶.

Наказной гетьман Иван Золотаренко

Другой нежинский воевода в 1663-1665 гг., стольник М.М. Дмитриев, был обвинён в похищении имущества казнённого после Нежинской Генеральной рады 1663 г. нежинского полковника Василий Никифорович Золотаренко, а также его брата, наказного гетмана Ивана Никифоровича Золотаренко¹⁷. В результате разбирательства по этому делу воевода был признан виновным, а конфискованное у М.М. Дмитриева имущество («рухледь») было оценено торговцами ветошного ряда в Москве в 116 руб.¹⁸ Затем писарь нежинского магистрата Филипп Константинович Васютинский и Остап Иванович Золотаренко, сын И.Н. Золотаренко, договорились полюбовно с М.М. Дмитриевым о возврате имущества Ивана и Василия Золотаренко¹⁹. 2 августа 1669 г. в Малороссийском приказе по приказу приказного судьи Артамона Сергеевича Матвеева и дьяков Григория Богданова и Якова Поздышева Ф. Васютинскому была передана взятая у стольника М.М. Дмитриева икона Пресвятой Богородицы Зна-мение, чтобы тот передал её О.И. Золотаренко²⁰.

Такого рода злоупотребления воевод также не были исключительно нежинским явлением. Однако в городах, где действовали губные старосты, на такие нарушения закона шли, как правило, именно они. В частности, воронежский губной староста Архип Горожанкин на лошадях, конфискованных у тюремных сидельцев, отправил в полк своих сыновей²¹.

Гораздо масштабнее, чем в отношении казаков и мещан, были злоупотребления воевод в отношении гарнизона «ратных людей». Так, в 1683-1684 гг. возглавлявший полк нежинских стрельцов майор М.И. Трейден обвинял воеводу А.Т. Опухтина в том, что тот вымогал у нежинских стрельцов взятки. На повальном обыске 1683 г. факты вымогательств подтвердили 124 стрельца²². Кроме того, это подтвердил и повальный обыск, проведённый среди нежинского гарнизона в 1684 г. Так, сторож Григорий Тихонов свидетельствовал, что дал воеводе «в честь» 2 гривны, поскольку опасался избиений со стороны воеводы, зная, что тот нещадно колотил стрельцов²³. Так же и пятидесятник Гаврила Петров заплатил Т.А. Опухтину 26 алтын 4 деньги, чтобы тот его не бил²⁴. Конюх конского стада Ларион Иванов утверждал, что воевода заставил его заплатить 2 гривны за возможность не работать на воеводском дворе²⁵.

Подобные злоупотребления имели место и в других регионах, в частности, в Сибири. В 1668 г. в Тюмени расследовалось дело о злоупотреблениях воеводы Ивана Ивановича Лодыгина. Миры представили «обидную роспись», согласно показаниям в которой, воевода посадил в тюрьму жаловавшихся или угрожал сделать это и вымогал деньги или ценное имущество. Так, оброчные крестьяне С. Ларионов, О. Абакумов, П. Васильев показывали, что воевода посадил их в тюрьму и вытребовал с них 12 руб., угрожая в противном случае замучить их до смерти²⁶.

Свидетельские показания капитана Артемия Демьянцова указывают на ещё одну форму скрытого вымогательства взятки воеводой. По словам капитана, воевода Т.А. Опухтин приказал ему принести жалованье благовещенского срока 7191 г. (1682/1683 г.) для обмена серебряных денег на ходившие на Левобережной Украине чехи. Когда капитан отказался выполнить приказание воеводы, тот, по его словам, бил его тростью и держал его на цепи²⁷.

Нежинские воеводы также в некоторых случаях задерживали жалование стрельцам. 6 сентября 1672 г. в нежинский воевода С.И. Хрущов объявил в отписке, направленной в Москву, что отказал в выплате полугодового жалования, присланного в Нежин 18 августа, стрельцам приказа Василия Матвеевича Трегубова под предлогом неправильно составленных именных книг стрельцов²⁸. Кроме того, из его же отписки от 7 октября становится известно, что в сентябре воевода под тем же предлогом отказал стрельцам 2-х приказов, служивших в Нежине, в выдаче месячного хлебного и соляного жалования²⁹. Затем в очередной отписке воевода заявил, что 15 ноября приказал выдать жалованье стрельцам приказа В.М. Трегубова и самому стрелецкому голове, которое было прислано 18 августа³⁰. Однако 21 декабря в Москву пришли челобитные стрельцов этого приказа и его головы, в которыхе утверждалось, что воевода взял у них расписки о получении жалования, а жалования так и не дал³¹. В итоге 18 января 1673 г. из Москвы пришло указание уже новым воеводам Семёну Юрьевичу Звенигородскому и А.С. Апухтину выплатить жалование стрельцам³².

В некоторых случаях воеводы не выдавали жалованье совсем или отбирали выданные деньги. Так, в 1700 г. сержант нежинского гарнизона Василий Васильев, допрошенный в Малороссийском приказе, обвинил нежинского воеводу Н.И. Акинфова в том, что тот отбирал жалование у его сына, в результате чего сын сержанта умер от голода³³. Злоупотребления воевод с жалованьем тоже не были уникальным нежинским явлением. В уже упомянутой «обидной росписи» 1668 г. сообщалось, что воевода И.И. Лодыгин удержал в свою пользу при раздаче жалованья конным казакам за 7176 г. денег на сумму 70 руб. В 1665-1666 гг. он брал твердую ставку: по 10% годовой суммы жалованья, то есть по 40 руб. в год³⁴.

Неоднократно стрельцы обвиняли нежинских воевод в незаконных избиениях, которые не всегда были формой вымогательства. Так, 21 де-кабря 1672 г. стрельцы приказа В.М. Трегубова жаловались на воеводу С.И. Хущова в коллективной челобитной. Среди прочего они обвинили воеводу в том, что он их бьёт батогами, по щекам и «топтунками» (т.е. ногами)³⁵. В данном случае причиной избиений был конфликт воеводы со стрелецкими головами В.М. Трегубовым и Семёном Ивановичем Радышевским, поскольку стрельцы в этом противостоянии поддерживали голов, а не воеводу.

Родовой герб Бобрищевых-Пушкиных

Ещё одной формой злоупотребления воевод было казнокрадство. Претензии к воеводе возникали, чаще всего, при смене воеводы на нового, поскольку новый воевода при приёме дел должен был сверить наличные деньги с приходо-расходными книгами. Так произошло с воеводой А.С. Апухтиным, который «расписался» (т.е. сложил полномочия) с новым воеводой Петром Ивановичем Бобрищевым-Пушкиным 29 апреля 1675 г. Стрельцы, целовальники денежного приёма, оказавшись перед перспективой поставки на правёж за недостачу, подали челобитную. Жалобщики обвинили прежнего воеводу в том, что он забрал недостающие в казне деньги себе, а также похитил накошенные стрельцами для почтовых лошадей скирды сена³⁶.

Воеводы также в некоторых случаях забирали себе деньги с кружечного двора, средства, которые предназначались на вознаграждение клиру «за многолетное пение» в честь именин царя и царской семьи и на покупку хлеба для нежинского гарнизона. Так, в 1675 г. воевода П.И. Бобрищев-Пушкин при приёме дел вскрыл недостачу на кружечном дворе более 16 вёдер вина³⁷. Целовальники кружечного двора, в свою очередь, обвинили в похищении 11 с лишним вёдер вина, варке пива на средства из казны для последующей продажи с целью личного обогащения и разбавлении пива квасом на кружечном дворе в своей челобитной прежнего воеводу А.С. Апухтина³⁸. Нежинский мещанин Фёдор Вилинец подтвердил, что продавал вино, которое ему привозили от воеводы³⁹.

Косвенно о присвоении воеводой средств, предназначавшихся для жалования нежинским священнослужителям за «многолетное пение» в честь дня ангела царицы Прасковьи Федоровны, может свидетельствовать обвинение дьяка нежинской съезжей избы Кузьмы Карпова в адрес воеводы П.С. Хитрово в том, что он не организовал 14 октября 1687 г. соответствующего «многолетного пения». Речь могла идти о нескольких рублях, так как в предыдущие разы каждому участвовавшему в торжественном молебне священнику давалось из казны 1 руб. 16 алтын 4 деньги⁴⁰.

Печать Малороссийского приказа 1696 р.

В 1700 г., согласно показаниям сержанта В. Васильева в Малороссийском приказе, «ратные люди» извещали казацкой старшине Нежинского полка о том, что нежинский воевода Н.И. Акинфов взял деньги из казны, как он, якобы, сам объяснил, на «хлебную покупку» для «ратных людей», но деньги отдал своему человеку и использовал их для «своей корысти»⁴¹. Кроме того, в том же году солдаты и драгуны нежинского полка подали коллективную челобитную, в которой обвинили воеводу в том, что в 1696 г. тот поставил главой кружечного двора выходца из Мценска Артемия Егоркова, который там, по их словам, мошенничал при участии «знакомца воевоцкого» Алексея Сербина⁴². Целовальник денежного приёма Фёдор Шульгин отрицал, что воевода использовал деньги на хлебную покупку в своекорыстных интересах, но обвинил его в невозврате в казну «припенных» денег с кружечного двора. Речь шла о деньгах заработанных на кружечном дворе в результате недолива и разбавления спиртных напитков⁴³.

Воевод также неоднократно обвиняли в использовании казённых лошадей в личных целях. Так, в ходе повального обыска в августе 1672 г. выяснилось, что воевода С.И. Хрущов посылал на казённых лошадях стрелецких сотников на Конотопскую раду, чтобы новоизбранный гетман Иван Самойлович подтвердил своим универсалом его права на поместье в Нежинском полку⁴⁴. Кроме того, в 1683-1684 гг. майор стрелецкого полка М. Трейден обвинял воеводу А.Т. Опухтина в том, что он отправлял на казённых лошадях в свои поместья в Болховском и Ярославском уездах своих людей по личным делам. На повальном обыске, проведённой в Нежине в 1683 г., слова майора подтвердили конюхи и 250 стрельцов⁴⁵.

Против злоупотреблений воевод выступали, в первую очередь, стрельцы и солдаты – «ратные люди» нежинского гарнизона. Как правило, достаточно действенной мерой такой борьбы была подача коллективных челобитных на имя царя, что демонстрируют примеры других городов и регионов⁴⁶. В Нежине же «ратные люди» стремились подавать свои жалобы на незаконные действия воевод совместно со стрелецкими головами или полковниками или же через них. Так, в 1672 г. нежинские стрельцы жаловались на невыплату жалования и прочие злоупотребления воеводы С.И. Хрущова вместе со стрелецкими головами В.М. Трегубовым и С.И. Радышевским, которых воевода также оставил без жалования⁴⁷. В 31 июля 1682 г. полковник М.И. Трейден жаловался на злоупотребления воеводы Т.А. Опухтина, прежде всего, в отношении стрельцов⁴⁸, что послужило началом разбирательства по этому делу, растянувшемуся до 1684 г. И только в 1700 г. нежинские солдаты подавали коллективную челобитную о воеводских злоупотреблениях самостоятельно, поскольку когда они пожаловались подполковнику Иеву Абраму, тот приказал их за это бить батогами⁴⁹. Из этого ряда выпадает дело по обвинению в злоупотреблениях воеводы П.С. Хитрово дьяком К. Карповым, который жаловался на воеводу в одиночку. Дьяка не поддержали ни майор М.И. Трейден, ни рядовые стрельцы. Более того, дьяк обвинил майора и стрельцов также в нарушениях закона, в частности, в том, что целовальники кружечного двора воруют вино и деньги, а майор их покрывает⁵⁰.

Кроме обращений к центральной власти те, кто обвиняли нежинских воевод в злоупотреблениях, также сообщали о нарушениях закона нежинскому казачьему полковнику и старшине. Так, дьяк К. Карпов в 1687 г., по его словам, не имея возможности обратиться напрямую в Москву с жалобой на воеводу, подал жалобу нежинскому полковнику Степану Петровичу Забеле и полковой старшине⁵¹. В 1700 г. капитан Дмитрий Шевырев, сержант В. Васильев и ещё 6 «ратных людей» подали жалобу нежинской казачьей старшине на воеводу Н.И. Акинфова поскольку им не дано хлебного жалованья на 7208 г. (1699/1700 г.)⁵². В связи с этим стоит отметить справедливое замечание Нэнси Шилдс Коллманн о том, что в России того времени не существовало специальных учреждений для расследования коррупции, а круг инстанций, куда можно было обратиться с подобной жалобой, был ограничен⁵³. Притом, нежинская полковая старшина рассматривалась жаловавшимися на коррупцию не как альтернативная воеводской администрация, куда можно пожаловаться на злоупотребления воеводы (казацкая администрация не имела власти над нежинским гарнизоном «ратных людей»), а скорее, как независимый свидетель, к по-казаниям которого можно будет апеллировать при дальнейшем разбирательстве. Тем более что и центральная власть ценила такие свидетельства при расследовании дел о воеводских злоупотреблениях. В частности, в марте 1684 г. воевода С.П. Неплюев в уже упоминавшемся обращении к нежинскому полковнику Я.М. Жураховскому спрашивал среди прочего про нарушения воеводой законов в отношении стрельцов, однако полковник ответил, что ему про это ничего не известно⁵⁴.

В случаях, когда жалобы не давали результата, «ратные люди» нежинского гарнизона иногда прибегали к открытому неповиновению воеводе. Это был достаточно отчаянный шаг, поскольку коллективное неповиновение воеводе с угрозой его жизни квалифицировалось как тяжкое преступление, «скоп и заговор», каравшийся по Соборному Уложению смертной казнью⁵⁵.

В частности, в 1684 г. воевода утверждал, что после того, как стрельцы «воровали» и пытались его убить, путивльским воеводой Григорием Владимировичем Новосильцевым было проведено следствие, по результатам которого 1 «пущий заводчик» был казнён смертью, ряд стрельцов были биты кнутом, некоторые сосланы в Сибирь⁵⁶. В ряде документов есть подтверждение того, что выступление нежинских стрельцов против воеводы действительно имело место. В частности, в указе путивльскому воеводе Г.В. Новосильцеву от 16 сентября 1682 г. о проведении ему предписывалось провести розыск в Нежине, взяв с собой 200 путивльских казаков и солдат. Из отписки путивльского воеводы становится известно, что он вернулся из Нежина 13 октября того же года, но, к сожалению, в документе ничего не сказано о содержании расследованного дела⁵⁷. Однако нежинский полковник Я.М. Жураховский подтвердил в «листе» к воеводе С.П. Неплюеву в марте 1684 г., что «великий гневъ стрелце мели на Тимофея Опухтина», а также сведения Т.А. Опухтина о расследовании этого инцидента и наказании стрельцов⁵⁸.

Ещё одним примером открытого неповиновения нежинским воеводам стало выступление стрельцов, произошедшее, по утверждению воеводы, в 1672 г. В отписке, отправленной в Москву 31 октября 1672 г., С.И. Хрущов обвинил стрелецких голов и стрельцов в том, что они, согласно его утверждению, отказывались пускать воеводу назад в «верхний земляной город» (замок) после его визита к нежинскому полковнику Филиппу Ивановичу Уманцу, а также угрожали сторонникам воеводы из числа стрельцов и подьячих⁵⁹. Если это событие действительно имело место, то, вероятно, стало результатом длительной задержки с передачей воеводских полномочий С.И. Хрущова, которому было объявлено о его отзыве в Москву за злоупотребления в конце августа 1672 г., но передача полномочий новым воеводам растянувшейся до рубежа 1672-1673 гг.⁶⁰

В свою защиту воеводы, обвинённые в злоупотреблениях, как правило, отрицали все обвинения и, в свою очередь, обвиняли тех, кто на них пожаловался, в бесчестии, а также, зачастую, делали встречные обвинения в адрес своих обвинителей в нарушении закона и неподчинении воеводским приказам. Целью встречных обвинений была дискредитация жаловавшихся на воеводские злоупотребления. Так, нежинский воевода П.С. Хитрово 19 ноября 1687 г. в отписке в Москву обвинил дьяка К. Карпова в бесчестии и воровстве «государева» леса, якобы совершённого дьяком вместе с сыном и своими людьми 21 сентября того же года⁶¹. Спустя 13 лет другой нежинский воевода Н.И. Акинфов выговаривал стрельцам, отправившимся жаловаться нежинской полковой старшины, за что сержант В. Васильев, по версии воеводы, называл его «барышником». То, что оскорбление воеводы сержантом имело место, подтвердили подполковник и священники нежинского Богоявленского собора⁶².

В 1672 г. воевода С.И. Хрущов неоднократно обвинял стрельцов и их голов в неподчинении, в попытках его убить, невыдаче стрельцов, обвинённых в преступлениях, и даже в попытке не пустить воеводу в нежинский замок («верхний земляной город»), о чём уже упоминалось выше⁶³. Значительная часть этих обвинений были клеветой, вызванной желанием выставить в неприглядном свете враждовавших с воеводой стрельцов и стрелецких голов. Так, утверждение С.И. Хрущова о том, что, якобы, стрельцы 2 июля собрались перед съезжей избой и собирались его убить, а протопоп его спас, проводив на воеводский двор, опроверг нежинский протопоп Симеон Адамович⁶⁴. В данном случае действия воеводы можно было квалифицировать как ложное обвинение в «скопе и заговоре»⁶⁵, однако ничего не известно о его наказании за это преступление. Т.А. Опухтин в 1684 г. обвинял нежинских стрельцов в «воровстве» – попытке его убить во время стрелецкого выступления в 1682 г.⁶⁶, что как уже было сказано, действительно имело место.

Надгробная плита Ивана Ивановича Ржевского

Центральная власть боролась со злоупотреблениями воевод в городах Гетманщины. Воевод в украинских городах старались менять как можно чаще. Исключением стал только И.И. Ржевский, остававшийся воеводой дос-таточно длительный срок – с 1665 по 1672 гг.⁶⁷ Кроме того, царское правительство через Малороссийский приказ стремилось пресекать превышение воеводами их полномочий и расследовать случаи злоупотреблений⁶⁸.

Для расследования различных воеводских злоупотреблений в Нежин направлялись следователи: полуполковник Гаврила Подымов (между 1666 и 1668 гг.)⁶⁹, севский разрядный воевода Леонтий Романович Неплюев (1683 г.)⁷⁰, севский городовой воевода С.П. Неплюев (1684 г.)⁷¹, черниговский воевода Иван Степанович Хотетовский (1700 г.)⁷² Важнейшим методом расследования таких дел был повальный обыск, состоявший в опросе «ратных людей» нежинского гарнизона и подьячих съезжей избы⁷³. До нашего времени дошли материалы повального обыска 1684 г.⁷⁴ А в 1672 г. стольник Борис Васильевич Горчаков был отправлен в Нежин, чтобы расследовать взаимные обвинения в адрес стрелецких голов и воеводы⁷⁵. 27 декабря 1687 г. наказ для розыска в Нежине о злоупотреблениях воеводы П.С. Хитрово полковнику Афанасию Алексеевичу Чубарову был готов⁷⁶, однако розыск так и не был проведён. Скорее всего, повальный обыск был отменён, поскольку дьяк К. Карпов обвинил нежинских стрельцов в «недружбе» (т.е. в пристрастности) к нему в связи с тем, что он обвинял в воровстве стрельцов, исполнявших обязанности денежных целовальников и целовальников кружечного двора⁷⁷.

Кроме того, в качестве следственной процедуры использовалась очная ставка воевод, обвиняемых в злоупотреблении, и их обвинителей. Например, 26 февраля 1684 г. в Севске началась очная ставка между полковником нежинского стрелецкого полка М.И. Трейденом и нежинским воеводой Т.А. Опухтиным⁷⁸. 19 марта 1690 г. в Разрядном приказе началась другая очная ставка, между дьяком нежинской приказной избы Кузьмой Карповым и воеводой П.С. Хитрово. На неё воевода прислал своего человека Артемия Щелкалова, а дьяк – своего человека Никифора⁷⁹. В рамках расследования в качестве доказательства использовались также выписки из делопроизводственной документации съезжей избы. Так, 20 марта 1684 г. в нежинской съезжей избе была сделана выписка из приходо-расходных книг о стоимости вина за 7 предыдущих лет, поскольку бывшего воеводу Т.А. Опухтина обвиняли среди прочего в покупке на кружечный двор вина по завышенным ценам⁸⁰.

Притом, что Соборное Уложение (1649 г.) определяло наказания для злоупотреблявших властью воевод⁸¹, в рассмотренных примерах дел нет никаких прямых указаний на то, что воеводам были присуждены наказания в виде штрафов и торговых казней. Наиболее частым фактическим наказанием воевод за любые злоупотребления было отстранение от должности. Так поступили с Т.А. Опухтиным в 1684 г. и с С.И. Хрущовым в 1672 г. Последний после сдачи дел новому воеводе, согласно царскому указу от 5 ноября 1672 г., должен был отправиться в Москву и явиться в Малороссийский приказ, где ему было обещано определить наказание⁸². К сожалению, неизвестно, какому наказанию он подвергся и наказан ли был вообще. Для воеводы М.М. Дмитриева за похищение вещей И.Н. и В.Н. Золотаренко наказание ограничилось конфискацией украденного имущества, поскольку он, как сказано выше, полюбовно договорился с их наследником О.И. Золотаренко.

Отчасти на причины столь мягких наказаний воевод указала Н.Ш. Колл-манн: в XVII в. в России не хватало чиновников, чиновники были склонны друг друга покрывать, а у местного населения не всегда хватало средств и возможностей, чтобы добиться правосудия⁸³. В число причин стоит ещё добавить и поощрение центральной властью использования воеводами личных средств и ресурсов для исполнения должностных обязанностей, что также побуждало закрывать глаза на нарушение ими закона, в частности, мелкое казнокрадство. Примером такого использования личных ресурсов может служить использование воеводой И.И. Ржевским в качестве подьячих приказной избы своих людей⁸⁴.

Интересен также вопрос о том, насколько злоупотребления воевод были связаны с практикой, согласно которой воеводы могли рассматривать своё место как кормление. В России XVII в. кормление воевод считалось неписаной традицией, не противоречащей законам⁸⁵. Различались добровольные подношения и «посулы» с «поминками», вытребованные насильно⁸⁶. Добровольные подношения не считались взяткой. Причина тому — нехватка средств в казне на выплату жалованья воеводам. В целом для населения городов и уездов содержание воевод было достаточно обременительно. Например, в Мангазее, по данным 1630-х гг., такие расходы превышали 400 руб. в год⁸⁷.  В Нежине во второй половине XVII в., как представляется, гарнизон в силу своей относительной малочисленности не мог обеспечить воеводе столь щедрого содержания.

Геннадий Петрович Енин отметил исключительно негативные, прежде всего, для местного населения, стороны этого явления. Оно основывалось на внеэкономическом принуждении в интересах воеводы, способствовало изъятию львиной доли «прибавочного продукта» у местных жителей и т.п.⁸⁸ Брайан Дэвис полагает, что традиция кормления, хотя и служила, безусловно, интересам воеводы, позволяла получать значительные доходы в результате «полуфеодальной» эксплуатации местного населения, которая была достаточно обременительной и встречала его сопротивление, однако и местные жители рассчитывали на будущие выгоды, делая подношения воеводам⁸⁹. С ним полностью согласна Н.Ш. Коллманн. Позиция Павла Владимировича Седова близка к точке зрения Б.Л. Дэвиса.  Петербурский исследователь отметил, что практика подношений позволяла населению влиять на решение дел в их интересах⁹⁰.

На примере нежинского гарнизона «ратных людей» во 2-й половине XVII в. наглядно видно, что подтверждается, скорее, мнение Б.Л. Дэвиса и П.В. Седова – на злоупотребления воевод жаловались тогда, когда нарушения закона затрагивали интересы тех, кто подавал жалобы. Так, например, было с денежными целовальниками и целовальниками кружечного двора в 1675 г., когда они только под угрозой самим ответить за недостачу обвинили в злоупотреблениях А.С. Апухтина (см. выше). В 1687-1690 гг., как уже было сказано, стрельцы не поддержали обвинения в нарушении закона в адрес воеводы П.С. Хитрово, поскольку дьяк К. Карпов их обвинял наряду с воеводой.

Таким образом, Нежин во 2-й половине XVII в. предоставлял сравнительно малые возможности для воевод поправить своё материальное положение: большую часть периода нежинские мещане находились вне их юрисдикции, а гарнизон «ратных людей» был недостаточно многочислен, чтобы их содержать. Одновременно центральная власть в лице Малороссийского приказа по возможности старалась пристально следить за нежинскими воеводами и пресекать их злоупотребления, поскольку они могли навредить обороноспособности гарнизона, а в случае, если они затрагивали интересы нежинских мещан или казаков – стать причиной обострения отношений с Запорожским войском. В то же время Москва не наказывала воевод строго, поскольку, как представляется, они не получали жалования за службу, равно как не могли рассчитывать на значительное со-держание с нежинских «ратных людей».

Алєксандр Сєргєєвіч Алмазов – кандидат історичних наук, доцент кафедри джере-лознавства и спеціальних історичних дисциплін історичного факультету Державного академічного університету гуманітарних наук (ГАУГН). м. Москва, РФ. Досліджує українсько-російські взаємини другої половини XVII ст., історію гетьманства Івана Самойловича.

1. Такой подход к определению понятия «воеводские злоупотребления», в частности, предложили В.А. Александров и Н.Н. Покровский: Александров В.А., Покровский Н.Н. Власть и общество. Сибирь в XVII в. — Новосибирск, 1991. — С. 134.
2. См., например: Галушко О.Є. Російські воєводи в Чернігові у другій половині XVII – на початку XVIII ст. // Збірник наукових праць на пошану К.М. Ячменіхіна. — Чернігів, 1998. — С. 82; Софроненко К.А. Малороссийский приказ Русского государства второй половины XVII и начала XVIII века. — М., 1960. — С. 155, 157; Щербина В. Боротьба Києва за автономію // Записки українського наукового товариства в Києві. Т. XXII. — Київ, 1926. — С. 183-185, 190-191; Эйнгорн В. Киевский воевода П.В. Шереметьев и нежинский магистрат (1666-1669 гг.) // Киевская старина — 1891 — № 11 — С. 246-258.
3. Один из немногих примеров – упоминание В.О. Эйнгорном о расследовании злоупотреблений нежинского воеводы С.И. Хрущова в 1672 г.: Эйнгорн В. О сношениях малороссийского духовенства с московским прави-тельством в царствование Алексея Михайловича. М., 1890. — С. 881.
4. РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 10. — Л. 53-55.
5. О деле М.М. Дмитриева в книге Малороссийского приказа за 7175-7178 гг.: Российский государственный архив древних актов (далее – РГАДА). Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 2. — Ед. хр. 2. — Л. 456-460об. Перевод повторной челобитная О.И. Золотаренко с жалобой на бывшего нежинского воеводу М.М. Дмитрие-ва, вероятно, от 1669 г.: РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 1 — Ед. хр. 70. — Л. 854. Другие важнейшие источники о воеводских злоупотреблениях в Нежине: РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1672 г. — Ед. хр. 15. — Л. 1-190; РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 97-601; Ч. 2. — Л. 1-600; Ч. 3. — Л. 1-487; РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1700 г. — Ед. хр. 43. — Л. 1-8об.; РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 13. Столбцы Приказного стола — Ед. хр. 1201. — Л. 24-112; РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 13. Столбцы Приказного стола — Ед. хр. 1227. — Л. 1-77; РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 16. Столбцы Поместного стола. — Ед. хр. 62. — Л. 35-341; РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 15. — Л. 162об.-232об.; РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 107. — Л. 271-279об., 335об.-340об.
6. Шевченко Ф.П. Русские воеводы на Украине. Очерки взаимоотношений Украины и Московского государства во второй половине XVII столетия (1940) // Історичні студії: Збірка вибраних праць і матеріалів (До 100-річчя від дня народження). — Київ, 2014. — С. 276-278.
7. См. подробнее об этом конфликте: Эйнгорн В. Киевский воевода П.В. Шереметьев и нежинский магистрат… С. 246-258.
8. Ср., например, наказ И.И. Ржевскому с черновиком наказа М.М. Дмитриеву от 1663 г.: Переписка нежинского воеводы И.И. Ржевского с московским правительством. 1665-1667 гг. // Земский сборник Черниговской губернии. Приложения. — 1901 — № 5 — С. 12; РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 12. Столбцы Белгородского стола — Ед. хр. 458. — Л. 143.
9. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 13.
10. Там же. Л. 92.
11. См. подробнее: Алмазов А.С. Политический портрет украинского гетмана Ивана Самойловича в контексте русско-украинских отношений (1672-1687 гг.). — М., 2012. — С. 85-86.
12. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 18-19.
13. Там же. Л. 53-54, 92об.
14. Там же. Л. 94.
15. Там же. Ч. 1. — Л. 97-601; Ч. 2. — Л. 1-600; Ч. 3. — Л. 1-487.
16. Енин Г.П. Воеводское кормление в России в XVII веке. Дисс. …д-ра ист. наук. — СПб., 2002. — С. 201-202.
17. РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 2. — Ед. хр. 2. — Л. 456-456об.
18. Там же. Л. 460.
19. Там же. Л. 460-460 об.
20. РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 2. — Ед. хр. 1. — Л. 398-398об.
21. Глазьев В.Н. Власть и общество на юге России в XVII веке: противодействие уголовной преступности. — Воронеж, 2001. — С. 287.
22. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 12-13.
23. Там же. Л. 120.
24. Там же. Л. 158.
25. Там же. Л. 128.
26. Александров В.А., Покровский Н.Н. Указ. соч. С. 195.
27. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 175.
28. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 16. Столбцы Поместного стола. — Ед. хр. 62. — Л. 108-109.
29. Там же. Л. 128-129.
30. Там же. Л. 248.
31. Там же. Л. 253-256.
32. Там же. Л. 270-272.
33. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1700 г. — Ед. хр. 43. — Л. 1-1об.
34. Александров В.А., Покровский Н.Н. Указ. соч. С. 202.
35. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 16. Столбцы Поместного стола. — Ед. хр. 62. — Л. 255. Топтунок: Словарь русского языка XI-XVII вв. — Вып. 30 (Томь – Уберечися). — М; СПб, 2015. — С. 50.
36. РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 107. — Л. 276об.-279об.
37. РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 107. — Л. 271-272.
38. Там же. Л. 272-274.
39. Там же. Л. 275об.-276.
40. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 13. Столбцы Приказного стола — Ед. хр. 1201. — Л. 35.
41. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1700 г. — Ед. хр. 43. — Л. 1-1об.
42. Там же. Л. 2.
43. Там же. Л. 4об.-5об.
44. См., в частности: РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1672 г. — Ед. хр. 15. — Л. 3, 9.
45. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 12.
46. См., например, про отстранения воронежских воевод после сысков по коллективным челобитным в 1658-1660 гг.: Глазьев В.Н. Коллективные челобитные как средство взаимодействия общества и власти во второй половине XVII в. (по материалам южных уездов России) // Русь, Россия: Средневековье и Новое время. — Вып. 4. Четвертые чтения памяти академика РАН Л.В. Милова. Материалы к международной научной конференции. Москва, 26 октября – 1 ноября 2015 г.— М., 2015. — С. 317-318.
47. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 16. Столбцы Поместного стола. — Ед. хр. 62. — Л. 130-132, 253-256.
48. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 46-47.
49. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1700 г. — Ед. хр. 43. — Л. 2об.
50. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 13. Столбцы Приказного стола — Ед. хр. 1201. — Л. 28-30.
51. Там же. Л. 38-39.
52. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1700 г. — Ед. хр. 43. — Л. 1.
53. Коллманн Н.Ш. Преступление и наказание в России раннего нового времени. — М., 2016. — С. 157.
54. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 75, 92.
55. См. Соборное Уложение, гл. II, ст. 21: Соборное Уложение 1649 года. Текст и комментарии. — Л., 1987. — С. 21.
56. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1— Л. 5; Ч. 3. — Л. 504.
57. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 14. Столбцы Севского стола — Ед. хр. 405. — Л. 161-162, 217а.
58. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 92.
59. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 16. Столбцы Поместного стола. — Ед. хр. 62. — Л. 168-172.
60. РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 15. — Л. 231-232об. Царский указ о выдаче хлебного жалования нежинским стрельцам, из которого ясно, что новые воеводы А.С. Апухтин и С.Ю. Звенигородский уже приступили к выполнению обязанностей, был отправлен 18 января 1673 г.: РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 16. Столбцы Поместного стола. — Ед. хр. 62. — Л. 270-272.
61. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 13. Столбцы Приказного стола — Ед. хр. 1201. — Л. 24-26.
62. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1700 г. — Ед. хр. 43. — Л. 1.
63. РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 15. — Л. 164об.-170, 186-187, 217-218, 224.
64. Отписка С.И. Хрущова: РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 15. — Л. 186-187. Свидетельство Симеона Адамовича: Эйнгорн В. О сношениях малороссийского духовенства с московским прави-тельством… С. 881.
65. За ложное обвинение такого рода полагалось наказание по указу царя. См.: Соборное Уложение, гл. II, ст. 22: Соборное Уложение 1649 года… С. 21.
66. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 3. — Л. 504.
67. Поскольку полный список нежинских воевод 2-й половины XVII в. до сих пор не составлен, целесообразно привести примеры продолжительности нахождения в должности тех воевод, о которых имеются сведения. Кроме И.И. Ржевского относительно долго, 4 года, нежинскими воеводами были Семён Иванович Шаховской (1659-1663 гг.) и Н.И. Акинфов (1696-1700 гг.); другие воеводы, как правило, находились в должности меньше: М.М. Дмитриев был воеводой 2 года (1663-1665 гг.), С.И. Хрущов – меньше года (июнь 1672- рубеж 1672/1673 гг.), С.Ю. Звенигородский – несколько месяцев в 1673 г., А.С. Апухтин – 2 года (рубеж 1672/1673-1675 гг.), П.И. Бобрищев-Пушкин – менее 2-х лет (1675-1676), Кирьян Иванович Самарин – несколько месяцев (1676-1677), Кондратий Фомич Нарышкин – 2-3 года (1677-1678 или 1679 гг.), Алексей Иванович Траханиотов – несколько месяцев в 1681 г., А.Т. Опухтин – 2 года (1681-1684), Иван Богданович Ловчиков – около 1,5 лет (1686-1687 гг.), П.С. Хитрово – 2 года (1687-1689). См.: Барсуков А.П. Списки городовых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII столетия. По напечатанным правительственным актам составил Александр Барсуков. — СПб., 1902. — С. 158; Переписка нежинского воеводы И.И. Ржевского с московским правительством. 1665-1667 гг. // Земский сборник Черниговской губернии. Приложения. — 1901 — № 5 — С. 3-4; РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1700 г. — Ед. хр. 43. — Л. 2об.; РГАДА. Ф. 137 Боярские и городовые книги. — Оп. 1. Рубрика «Нежин». — Ед. хр. 2. — Л. 7-7об.; РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 12. Столбцы Белгородского стола. — Ед. хр. 1448. — Л. 190; РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 13. Столбцы Приказного стола — Ед. хр. 1201. — Л. 35; РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 16. Столбцы Поместного стола. — Ед. хр. 62. — Л. 270-272; РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 15. — Л. 161об.-162; РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 107. — Л. 271; РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 3. — Ед. хр. 52. — Л. 116-119, 257об.-258.; РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 5. — Ед. хр. 102. — Л. 8-17; РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 5. — Ед. хр. 217. — Л. 21, 34-55.
68. Галушко О.Є. Вказ. праця. С. 82.
69. РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 2. — Ед. хр. 2. — Л. 457об. Дата сыска в документе не указана. В 1666/1667 г. О.И. Золотаренко подал 1-ю челобитную о возврате имущества его отца и дяди, а в 1668 г. про-изошло восстание украинских казаков и мещан, поэтому проезд сыщика в Нежин был бы невозможен. См. о 1-й челобитной О.И. Золотаренко: РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 1 — Ед. хр. 70. — Л. 854.
70. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 48.
71. Там же. Л. 70.
72. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1700 г. — Ед. хр. 43. — Л. 2об.
73. Повальный обыск – способ расследования, состоявший в опросе населения города и уезда, в Нежине, как правило, опрашивали только население, подведомственное воеводе. См. подробнее о повальном обыске: Коллманн Н.Ш. Указ. соч. С. 173-176.
74. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 97-601; Ч. 2. — Л. 1-600; Ч. 3. — Л. 1-487.
75. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1672 г. — Ед. хр. 15. — Л. 1-190.
76. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 13. Столбцы Приказного стола — Ед. хр. 1201. — Л. 54-72.
77. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 13. Столбцы Приказного стола — Ед. хр. 1227. — Л. 12-13.
78. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 1-49; Ч. 3. — Л. 502-520.
79. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 13. Столбцы Приказного стола — Ед. хр. 1227. — Л. 1-5. Об от-правке участниками судебных процессов своих представителей на суд см.: Коллманн Н.Ш. Указ. соч. С. 96-97.
80. РГАДА. Ф. 124. Малороссийские дела. — Оп. 1. — 1684 г. — Ед. хр. 14. — Ч. 1. — Л. 85.
81. Наказания за злоупотребления воевод приведены в статьях 149 и 150 Главы X: Соборное Уложение 1649 года… С. 46-47.
82. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. — Оп. 16. Столбцы Поместного стола. — Ед. хр. 62. — Л. 210.
83. Коллманн Н.Ш. Указ. соч. С. 154-158.
84. РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. — Оп. 2. — Ед. хр. 15. — Л. 157-158.
85. В частности, как показал Г.П. Енин, существовала традиция подношений воеводам к праздникам, неизменно соблюдавшаяся в XVII в.: Енин Г.П. Воеводское праздничное кормление в начале 60-х гг. XVIII в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XXV. — СПб., 1994. С. 107.
86. Глазьев В.Н. Городовое воеводство второй половины XVII в. // Очерки феодальной России. — Вып. 8. — М., 2004. — С. 172-173.
87. Александров В.А., Покровский Н.Н. Указ. соч. — С. 123.
88. См. подробнее: Енин Г.П. Воеводское кормление в России в XVII веке… С. 325-346.
89. Davies B.L. State, power and community in early modern Russia: the case of Kozlov, 1635–1649. — New York; Basingstoke, 2004. — P. 211.
90. Коллманн Н.Ш. Указ. соч. С. 142; Седов П.В. Подношения в системе воеводского управления Новгорода в XVII в. // Новгородский исторический сборник. — №7 (17). — СПб., 1999. — С. 163.